– Приветствую дядюшку-наставника Цзюминя.

Тот, скользнув взглядом по Сусу, пристально уставился на него:

– Цзэ Дуань, другие ученики сейчас готовятся к экзамену на владение мечом. Тебе это не нужно?

По ледяному тону Цан Цзюминя ученик понял, что наставник сердится на него.

В секте Пэнлай публичный экзамен на владение мечом проводился каждые десять лет. В нем принимали участие все без исключения. По правилам, тот, кто лучше всех пройдет нынешнее испытание, должен был сразиться с лучшим учеником прошлого экзамена. Проиграть означало осрамить наставника и выставить себя лентяем, поэтому самые неудачливые получали строгое наказание.

Цзэ Дуань поспешил заверить учителя:

– Дядюшка-наставник, я как раз с тренировки…

Всем известен крутой нрав Цан Цзюминя. Молодой последователь всего-то хотел немного развлечь Сусу, заскучавшую в ожидании прибытия владыки Жун Куя, а теперь побледнел и с жалким видом потупился.

Девушка поспешила поддержать парнишку:

– Это правда, он не прохлаждался ни мгновения!

Ее заступничество явно не пошло на пользу. Цан Цзюминь еще больше помрачнел и, окинув Сусу с головы до ног тяжелым взглядом, изрек:

– Я собираюсь обучать только последователей секты Пэнлай, а тебе придется подождать, когда настанет твое время.

Сусу возмутилась:

– Откуда тебе знать? Может, я тоже стану ученицей секты!

Наставник лишь усмехнулся:

– Совершенствующаяся Ли так и не обрела собственный небесный меч. Ты вымыла тысячу клинков, но не сумела постичь их намерений. Такие бездарные ученицы ни мне, ни секте Пэнлай не нужны. Более того, ты докучаешь остальным ученикам и сбиваешь их с правильного пути. Совершенствующаяся Ли, почему бы тебе не вернуться в Хэнъян?

Девушка озадаченно посмотрела на Цан Цзюминя. Ее нисколько не обидели его слова: она знала, что наставник – своеобразный человек. У озера, где она омывала мечи, он не был таким колючим – охотно объяснял все, что ей нужно знать, и не беспокоился об остальном. Сусу даже решила, что они поладили, но, столкнувшись с ним сегодня, вновь ощутила его холод и неприязнь. С трудом ей удалось выдержать пристальный взгляд учителя.

Поняв, что втянул Сусу в неприятности, Цзэ Дуань забеспокоился и поспешил попрощаться:

– Это целиком и полностью моя вина, мне следует пойти и продолжить подготовку к экзамену.

Сказав это, он поклонился Цан Цзюминю и бросился наутек, так и не оглянувшись на девушку.

– Почему ты злишься? – поинтересовалась Сусу.

Ничего не ответив, тот развернулся и зашагал прочь мимо цветущего абрикоса. Она пошла следом, передразнивая его походку и подражая холодному тону:

– Ученики Пэнлая, наверное, заслужили такого сурового главу. Но я бы посоветовала почтенному наставнику поучиться у моих старших собратьев настоящему благородству, достойному всеобщего уважения.

Цан Цзюминь резко остановился и с усмешкой посмотрел на девушку.

– Почему я злюсь? – грозно переспросил он и шагнул к ней.

От неожиданности Сусу отступила и заволновалась. Тем временем наставник холодно продолжил:

– Цзэ Дуань – мой лучший ученик за последнее столетие. Если сама бездельничаешь, это не значит, что можно сбивать его с пути истинного.

– Но я ничего подобного не делала, – возмутилась Сусу, гордо вздернув подбородок. – Почему ты так несправедлив?

Цан Цзюминь засмотрелся на ее красивое лицо и вдруг развернулся и ушел.

После случившегося Сусу долго не видела его. Девушка пребывала в смятении, не понимая, почему наставник так разозлился на нее.

«Каков мерзавец, – думала она, – начал обучать меня искусству быстрого и легкого меча, а потом бросил, совершенно обо мне забыл!»

Если бы не его слова о том, что разногласия стóит разрешать мудро и без драк, она бы посчитала, что глава так наказывает ее за историю с Цай Шуан.

Тем временем на Пэнлае начался сезон сбора фруктов, и в павильоне Сусу каждое утро стали появляться свежие плоды. Девушка искреннее полагала, что это дело рук заботливого Цзэ Дуаня, и была ему очень благодарна.

В день объявления лучшего ученика, сдавшего экзамен, она набрала охапку зеленых фруктов и в прекрасном расположении духа побежала на церемонию. Мир совершенствующихся всегда восхищался силой, и так было испокон веков. По слухам, Цзэ Дуань на экзамене опережал всех, и сегодня, в последний день, Сусу хотела посмотреть заключительные испытания.

Как только она появилась, молодой человек увидел ее в толпе. Последователи секты Пэнлай носили скромное одеяние, символизирующее их отречение от мирской суеты, и чернильно-черные волосы собирали заколкой-гуань, лишь одна ученица с вырезанным цветком на нефритовой шпильке и в своем розовом платье, похожая на лепестки персика в третьем месяце, сразу бросалась в глаза. Цзэ Дуань слегка покраснел и кивнул ей, и Сусу, заметив его приветствие, замахала руками, подбадривая юношу. Внезапно она почувствовала на себе холодный взгляд. Подняв голову, девушка увидела Цан Цзюминя, занимавшего место главы.

Вскоре начался экзамен. Не зря Цзэ Дуаня называли одним из лучших учеников секты: он с легкостью побеждал во всех поединках в предыдущих испытаниях и сегодня его сияющий небесный меч не оставил противникам ни шанса на победу.

Кто-то взволнованно проговорил:

– Неужели Цзэ Дуань сразится с наставником Цзюминем?

Лучший имеет право бросить вызов предыдущему мастеру меча, а последнюю сотню лет им по праву считался Цан Цзюминь. Зрители замерли в предвкушении: непредсказуемый и холодный дядюшка-наставник против Цзэ Дуаня! На это стоило посмотреть!

Когда-то владыка Жун Куй сказал, что того, кто победит Цан Цзюминя в бою, он возьмет к себе в ученики. Поэтому каждый в секте, да и за ее пределами, мечтал одолеть высокомерного противника, однако за сто лет это так никому и не удалось. Цан Цзюминь до сих пор оставался единственным, кого владыка обучал сам.

Пока Сусу размышляла об этом, Цзэ Дуань готовился к схватке. Он поприветствовал соперника, но тот и бровью не повел – впрочем, никто и не удивился: все знали, что дядюшка-наставник замкнут и хладнокровен.

Поединок начался, и все сразу же заметили, что Цан Цзюминь обороняется и совсем не нападает.

– Он поддается? Да, опять, по своему обыкновению, – заговорили в толпе.

Оказывается, и раньше, сражаясь с лучшими учениками, глава давал им фору в пятьдесят выпадов. Правда, нынешнему противнику уступил даже восемьдесят. Надо сказать, меч наставника Цан Цзюминя полностью повторял характер хозяина: обычно он расчетливо и без особых хитростей за несколько мгновений заканчивал битву, но сегодня его движения были особенно красивы. Оружие летало, как птица, а белоснежная ци порхала вокруг мечника, подобно сияющим крыльям.

– Ах, дядюшка-наставник Цзюминь! – вздыхали девушки, заикаясь и краснея.

Сусу тоже была потрясена. Как она раньше не заметила, насколько красив этот холодный и