— Виновных капитан накажет, — объявил Журбер, когда еще раз побывал на галере и побеседовал с капитаном.

Советник императора, как и Иштания, и не подумали расстраиваться из-за пострадавшей баронессы. У меня сложилось ощущение, что старику наплевать, а вот девушка даже рада, что наперсница не сможет составить ей компанию. К этому времени госпожу Муршаеву перенесли в ближайшее заведение, оказавшееся домом для удовольствий, где хозяйка Шипка. Узнав, в какое место попала Муршаева, дочь императора не сумела скрыть своего довольного вида. Правда, она почти сразу посмурнела, когда Шипка обратилась к Азалии:

— Госпожа, здесь не больница, я не смогу должным образом позаботиться о баронессе.

— Обсудите это с Айлексисом, он велел сюда пострадавшую перенести, — ответила та и добавила: — Думаю, он войдет в ваше положение, памятуя о том, как старались.

Мне показалось, что Азалия специально подобрала неопределенные слова, которые предназначались Иштании. Дамы почему-то друг друга восприняли неоднозначно. Не сказал бы, что между ними возникла антипатия, скорее, какая-то настороженность, хотя друг другу мило улыбались. И, кстати, я не говорил, чтобы баронессу в дом удовольствий отнесли, это чистая выдумка графини! Ну, когда меня спросили, куда пострадавшую доставить, то в ответ лишь неопределенно рукой махнул. Неужели указал на этот дом? Вроде бы он в другой стороне находился. Надо об этом у хозяйки города уточнить! А то ведь за такое могу ее с поста снять. Жаль только назначить взамен Азалии некого, точнее, не знаю кому еще управление доверить.

— Граф, господин Айлексис! — взвыла баронесса, осознав, где находится и что с ней произошло. — Как вы могли так поступить⁈ Немедленно, слышите, немедленно меня отсюда велите унести!

— Вернуть на пирс? — подошел я к дивану, куда уложили Муршаеву. — Учтите, там тучи собираются, вскоре дождь пойдет. Опять-таки, я не целитель и так взял на себя ответственность за вашу транспортировку.

— Подумаешь, какие-то переломы! Их залечат за пару дней! Унесите же меня из этого гнезда разврата! — продолжила бушевать баронесса.

— Сразу после того, как разрешит целитель, — упрямо ответил я, краем глаза наблюдая, как Журбер о чем-то с последним шепчется.

Доктора сразу видно, у того аккуратная бородка, саквояж в руке, а из кармана проглядывает слуховая трубка. Не совсем понятно, для чего ее с собой целитель прихватил, но это не мое дело.

— Прошу всех покинуть помещение, мне надо осмотреть пострадавшую, — объявил целитель, после того как закончил разговор с Журбером.

Я попросил советника императора отойти на пару слов. Тот внимательно на меня глянул, но возражать не стал. Он не дал мне задать вопрос, первым сказал:

— Граф, я не мог не воспользоваться случаем и от госпожи Муршаевой отделаться. Нет, не поймите неправильно, это был несчастный случай, но его последствия пойдут нам всем на пользу. Характер у баронессы скверный и отвратительный, поверьте на слово.

— Простите, не знаю вашего титула, — задумчиво произнес я.

— Давно уже не придаю ему значения, — отмахнулся старик. — За свою жизнь встречал много обычных и простых людей, которые оказывались намного честнее и благороднее тех, кто родился с золотой ложкой во рту.

— И все же, — не отступил я, — часто возникают ситуации, когда статус важен, например, при переговорах с врагом.

— Но мы-то с вами делаем общее дело, — усмехнулся Журбер. — Ладно, Айлексис, вы меня убедили, если хотите, то обращайтесь как к герцогу безземельному.

— Значит вы герцог, — сказал я и сам себе кивнул, — не удивлен, но сразу возникает несколько вопросов.

— Почему вы во главе миссии и с какой просьбой я обратился к целителю? — понимающе спросил тот и сразу же продолжил: — На первый вопрос ответ не дам, не все так просто. А насчет баронессы свою точку зрения высказал. Целитель объявит, что она продолжить путь не сумеет и вам придется подыскать графини Вилар новую наперсницу.

— Мне?

— А кому еще? — пожал тот плечами и усмехнувшись добавил: — Вы же во главе отряда, по крайней мере до момента пока не окажемся на месте, в чем сильно сомневаюсь.

— Почему? — мгновенно насторожился я.

Не понравились мне его слова, ставящие под сомнение, что миссия завершится успешно.

— На то много причин и часть их вам точно известна, — задумчиво ответил Журбер. — Или думаете, что, изгнав один отряд горшанцев мы с ними не столкнемся? Кстати, поздравляю, вы отлично справились.

— Вам и это уже известно?

— Нужно уметь смотреть по сторонам, слушать и задавать правильные вопросы, — хмыкнул тот. — Так сколько было врагов и как они оказались в порту? Пришли на торговых судах?

— Две галеры и три торговых корабля, якобы поджидали возвращения из столицы своих купцов с караванами, — ответил я.

— При этом их не отправляли, — задумчиво покивал Журбер. — Кто-то горшанцам помогал, жаль, что эти люди остались в тени.

Он прав, об этом не раз размышлял, думая, как отыскать предателей. Увы, ни одной зацепки не увидел. Ну, капитану городской стражи обрисовал ситуацию и велел наблюдать, если кто-то начнет сорить деньгами, происхождение которых непонятно. Вот только вряд ли стоит рассчитывать на глупость врагов, а тем более предателей. А задавать эти вопросы предводителю участвующих в набеге на Пуртанск было бессмысленно, тот бы их не сдал, даже под угрозой смерти.

— Стража пытается недругов отыскать, — буркнул я.

— Пусть стараются, — кивнул Журбер и указал на появившегося целителя: — Пойдемте, послушаем его вердикт, а потом пора уже где-нибудь перекусить, старость знаете ли, к ней надо с уважением относиться, а она требует соблюдать режим.

Как и ожидалось, доктор в красках описал что последует, если баронесса продолжит путь. Он прописал ей постельный режим аж на три недели, что для лечения переломов с помощью магии очень большой срок. Мало того, первые три дня госпожа Муршаева должна оставаться на одном месте и только потом ее можно будет перевезти в госпиталь. А еще через два дня, если не появится осложнений, баронессе будет дозволено осторожно передвигаться по Пуртанску, но избегать нагрузок и тряски.

— Мы не можем столько терять времени, — хмуро произнесла Иштания.

— Графиня, я совершенно с вами согласен, — невозмутимо сказал Журбер, — это невозможно, край через пятеро суток нам следует отправиться в путь. Лучше раньше, но никак не