Тем временем Сусу отправилась в покои старшей госпожи и помогла ей подняться. За прошедший год некогда элегантная и статная дама сильно постарела. Собираясь расчесать ее длинные волосы, Сусу сразу обратила внимание, что седины у старушки заметно прибавилось, а от глаз разбежались бесчисленные морщинки.

Разумеется, старая дама уже знала все условия перемирия. Теперь, когда старший внук мертв, падение семьи Е неминуемо. Императору выгодно принести их в жертву в обмен на мир.

Сусу взяла расческу, но, прежде чем она успела провести ею по волосам бабушки, та перехватила руку внучки.

– Ты понимаешь, если он действительно женится на Бинчан, ты окажешься в беде! – сказала она со слезами на глазах, однако Сусу лишь молча покачала головой. – За несколько столетий честной и преданной службы наша семья завоевала себе высокое положение, никто и помышлять не мог о таком позоре. Но я знаю императора: он точно согласится. Сиу, пойдем к твоему брату. Позови слуг.

Та мягко ответила:

– Слушаюсь.

Церемония погребения старшего сына генерала проводилась в спешке. Все понимали, что в ближайшее время у семьи может не оказаться и такой возможности похоронить Е Цинъюя достойно: как только Великая Ся подчинится Чжоу-го, семья Е перестанет существовать. Е Сяо убил слишком многих из числа знати вражеского государства: среди них и военачальники, и члены императорской семьи. В молодости он был кошмаром для жителей этой страны, и теперь, когда родина пала, отдать генерала Е на милость Таньтай Цзиня – лучший подарок победителю. Конечно, такой поступок омрачит сердца родного народа, но если этого не сделать, то Великая Ся будет полностью растоптана.

Сусу прикрыла глаза: семья Е на краю пропасти. Ему это удалось. Юноша, что обморозил руки прошлой зимой, теперь всесилен и будет обладать той, кого всегда так сильно желал.

Ян Цзи с сияющим лицом вошел в залу. В руках он держал декларацию о заключении мира. Юноша в сюаньи, откинувшись на спинку кресла, протирал свой лук.

– Ваше величество! Этот слабак со всеми условиями согласился!

В ответ Таньтай Цзинь саркастически улыбнулся уголком рта.

Ян Цзи посмотрел на спокойного Е Чуфэна, стоящего рядом, и начал доклад:

– Император Великой Ся согласился передать старшую молодую госпожу семейства Е, сама же семья будет изгнана. Появились сведения, что генерала Е отозвали с передовой в столицу.

Несмотря на равнодушный вид, у Е Чуфэна задрожали руки, и он спрятал их в рукава. Таньтай Цзинь же отложил лук и своими темными глазами уставился на министра.

– И больше ты ничего не хочешь сказать?

– О, не волнуйтесь, ваше величество, первая госпожа Е последние полгода жила в полном уединении. Это известие ее не слишком потрясло.

Однако Таньтай Цзинь не оторвал пытливого взгляда, явно не удовлетворенный ответом.

Ян Цзи совершенно смешался и осторожно спросил:

– Что еще желает знать ваше величество?

Император швырнул в него лук и процедил:

– Пошел прочь!

– Ваш покорный слуга просит прощения за свою ошибку! Я сейчас же ухожу!

Лук ударил Ян Цзи по ногам, отчего тот дважды подпрыгнул на месте и выбежал из залы.

Унося ноги, министр думал об одном: распоряжение императора исполнено в точности, так в чем же он оплошал? Впервые услышав о желании Таньтай Цзиня получить в дар наложницу принца Сюаня, он был озадачен не меньше остальных, но пришел к выводу, что мужчины из императорской семьи Чжоу-го никогда не отличались изысканным вкусом. С другой стороны, молодого правителя можно понять: Ян Цзи видел девушку, и она в самом деле красотой подобна цветку, и речь ее тиха и нежна. Неудивительно, что она понравилась юноше. Только почему же он разгневался?

Ян Цзи вдруг вспомнил о пленнице в белом, которая полгода назад чуть не застрелила императора из лука. Вельможа вздрогнул: «Быть такого не может!»

Возжелать наложницу еще куда ни шло, но, если он так и не смог забыть ту, которая его чуть не убила, это могло плохо кончиться.

Ян Цзи пробормотал под нос:

– Так которая из них ему в самом деле нравится?

В это время в залу влетела красноглазая ворона и, каркнув, села на руку Таньтай Цзиня. Он долго смотрел на нее, а затем раздраженно проговорил:

– Заткнись! Она нам вовсе не нравится. Мы просто еще недостаточно ее унизили.

– Кар-р! – ответила ворона и, склонив голову набок, уставилась на юношу кровавым глазом, а затем вылетела прочь.

Поместье семейства Е опустело в одно мгновение. Лишь Сиси и Чунь Тао отказывались уходить. Рассовав драгоценности Е Сиу по котомкам плачущих девушек, Сусу пригрозила им хлыстом и прогнала. Особняк был взят под стражу несколько дней назад. Слуги могли покинуть его, но не господа.

Ничего не ведающий толстенький сын генерала Е мирно сидел на коленях у матери и что-то жевал. Все вокруг льстиво поглядывали на нее, а на лице наложницы Юнь играла легкая полуулыбка, словно ее совершенно не беспокоило приближение катастрофы. Однако при виде вошедших Е Сиу и старшей госпожи она спрятала довольную улыбку, опустив глаза. Бережно поддерживая бабушку под локоть, Сусу глянула на нее, однако ничего не сказала.

Наложница Юнь радовалась неспроста. В Великой Ся не было никого, кто не знал бы, что всемогущий император Чжоу-го влюблен в ее дочь. Как в народе говорится, румяное лицо красавицы страшнее любого бедствия. И вот бедствие случилось, и все родственники красавицы непременно должны возвыситься[63].

Прежде робкая тетушка Юнь теперь держалась с некоторым высокомерием. Глядя на нее, можно было подумать, что семье Е грозит не изгнание, а повышение и процветание. Никто вокруг не сомневался: очень скоро Бинчан станет императрицей Чжоу-го. Потому-то ее мать больше ничего не боялась.

Сусу презирала таких людей, как наложница, но предпочла не замечать ее неуместной радости. Сейчас девушку больше всего беспокоила бабушка: слуг, чтобы о ней позаботиться, больше нет, да и ссылки в холодный ветреный Лючжоу она наверняка не перенесет, тем более что добираться туда им предстоит пешком.

Старая дама спокойно посмотрела на наложницу Юнь:

– Мне нужно поговорить со старшей внучкой.

Глава 24

Горячая слеза

Уважение к статусу старшей госпожи все еще было непоколебимо в семье, поэтому тетушка Юнь не осмелилась ослушаться приказа и вскоре устроила встречу с дочерью. Стража, получившая приказ никого из поместья не выпускать, не решилась препятствовать появившейся на пороге Е Бинчан.

Молодая женщина в траурном белом платье преклонила колени перед старшей госпожой. Благодаря заостренному