его фею. Нельзя допустить, чтобы её скинули в общую яму с этими изгоями. Скорей бы унести её из этой грязи, подальше от этих стен. Он начал открывать камеры одну за одной и уже сбился со счёта, когда, распахнув очередную дверь, смог разглядеть её знакомое нежно-голубое платье. Эти изверги, несмотря на договор, всё-таки обрезали ей крылья. Он взял фею на руки, как в первый день их встречи (только теперь она казалась холодной и как будто игрушечной), и закрыл ей лицо шляпой. Не так он мечтал её подарить, пока мчался сюда. В голове появилась единственная мысль: «Скорей бы домой». Он зажмурился от боли, сделал шаг и увидел маму, которая, как и в его детских воспоминаниях, вышивала, сидя на диване. Преодолев неделю пути за один миг, он мог бы удивиться, но сил на эмоции уже не было.

— Я вернулся, — произнёс он полушёпотом.

— Она спит? — спросила мама.

— Нет, — ответил Каптум, упал на колени и заплакал.