– Что именно неповадно? – настаивала она.

И парень вдруг замялся. В его эмокарте проявилось смущение и даже какой-то стыд.

– Говори, Коленька, иначе скручу тебе мозг набекрень так, что пожалеешь. Не зли душеспасателя.

Для острастки она потрясла указательным пальцем перед носом допрашиваемого.

– Чтобы он к вам клинья не подбивал, – розовея ушами, произнес юноша.

Полина оторопела, не веря сказанному:

– Что, это когда он успел?

– А чего он к вам на мосту лапы тянул? А мы вот. За командира заступились. Пусть знает, как невест чужих уводить.

Полина всхрапнула, как дикий жеребец.

– О боже! Какие же вы болваны, мужчины. Да мне плохо было, он спрашивал, нужна ли помощь.

– Ну, не знаю, – покачал головой Коля. – Тогда в дракушне он ведь…

– Все, Олейников, иди с глаз моих долой. Защитнички липовые.

Полина вернулась в общежитие и еще застала пострадавшего у себя. Лишак уже стоял на своих двоих и стирал грязь с сюртука, висящего на спинке стула. Сорочка из дорогих, но видавшая виды, обтягивала широкие плечи, открывала поджарую мускулистую грудь со шрамами, и это было неожиданно.

Полина запнулась на пороге, а потом все же вошла.

– Собираюсь уже уходить, душеспас, – сказал, не поворачивая головы. – Закроете за мной.

Счистив пятно глины с лацкана, Вемовей приблизил ладонь к рваному карману. И тонкая нить фиолетовой вэи ловко «пришила» оборванный уголок.

Полина подняла бровь.

– Да, это вся моя сила, – прокомментировал он едко. – Что? Жалко смотрится? Не то что у командира и его приспешников.

Она молчала. Ослабив заслон, поняла, что парня снова заносит во тьму. Ох и сложный пациент попался на ее голову. Что стряслось, пока ее тут не было?

– Не могу дольше вас стеснять. Глубоко благодарен за спасение и ночлег, – он коротко поклонился, тряхнув шевелюрой, затем накинул на плечи сюртук и направился к выходу.

Полина не раздумывая загородила ему путь.

– Они из-за меня вас избили, я знаю.

– Значит, знаете, – его глаза остро блеснули. – И кто же такой добрый донес?

– Почему вы не сказали? – возмутилась Поля. – Вы же ничего не сделали предосудительного.

– Пусть это вас не заботит.

– Но вы же это так не оставите? Хоть котлован – и не их рук дело, но они обездвижили и бросили вас. Несправедливо, когда так поступают!..

Она вдохновенно продолжила, пока у него не кончилось терпение.

– Вы правы, – наконец, рыкнул он зло, оборвав ее рассуждения.

Полина удивленно замерла, поскольку парень вдруг поднял руку и погладил ее волосы, словно ценитель шелка редкий образец ткани. А потом ладонь властно обхватила ее затылок и притянула к себе.

Тело словно молнией ударило, когда его теплые губы накрыли ее поцелуем. Волна его чувств пробила остатки заслона, и Полина была оглушена. Невероятные, неиспытанные ранее ощущения заставили задрожать. Второй рукой он притянул ее к себе за талию, и тела соприкоснулись, обмениваясь жаром.

– Боже, – не сразу, но она вынырнула из этого омута. Отпрянула и прислонилась к стене, чтобы не упасть. Сердце в груди стучало и рвалось, словно птаха в силках.

– Теперь они избили меня заслуженно, – произнес он бесстрастно, лишь с едва наметившейся кривой полуулыбкой. Хотя Полина видела, какой бушует ураган чувств под маской безразличия. Они отражались в его черных глазах. – Ваша душа спокойна?

Не в силах больше испытывать на себе этот взгляд, Полина потянула за ручку дверь:

– Вы собирались уходить, – голос изменил ей.

На пороге, прежде чем выйти, он усмехнулся.

Полина резко захлопнула дверь. Лязгнул возмущенно засов.

Невозможный! Наглый!

Зажмурилась, пытаясь с себя сдернуть пелену наваждения. Боже! Да ему следовало пощечину залепить. А она… Что это было с ней? Разве можно любить одного и так наслаждаться поцелуем другого? В душе поселилось чувство вины. Илья…

Девушка присела на край диванчика и ладонью пошлепала себя по лбу.

Глава 18

Осиное гнездо

Вемовей усилием воли заставил себя уйти от той, которую не хотелось выпускать из объятий. И какая муха его укусила? Раньше он только представлял, каково это целовать девчонку командира, а теперь знал наверняка. Идиот. Ему было мало, что капкан бесполезных чувств и так зиял перед ним зубастой пастью. Теперь, зная, как безумно сладка приманка, он сам будет готов лезть в ловушку. Изнань!

В общежитии Сидя Радужкин приклеился банным листом, шаркая тапочками по комнате и почесывая локоть.

– Где ты был всю ночь? Небось у барышни ночевал. Нет? Угадал?

– Исчезни.

– Ха. Я прав! Дай пожму тебе руку, счастливчик. О, а фингалы кто поставил, ревнивый хахаль, что ли? Жаркая, похоже, ночка у тебя выдалась!

Вем посмотрел на соседа, и тот передумал его донимать, уселся на свою койку покладисто.

– Лучше напомни, где ты видел осиное гнездо?

– Да под крышей столовской складской с тыла. Я как раз за орехами кедровыми лез, оттуда удобнее всего. Пару прыжков. А оса меня как жиганет в меховой зад.

– Без подробностей.

– А зачем тебе гнездо?

– Хочу развлечься.

– Я в твоем распоряжении, о мой предводитель, – светясь хитрой физиономией, сосед потер руки.

– Завтра вечером…

Маленькую месть вэйскадровцам он все же себе позволит. Большую уже не за что устраивать. Мысли снова вернулись к поцелую. Нужно было переодеться, зайти в купальню, вместо этого Вемовей уселся за писчий стол и раскрыл первую попавшуюся книгу. Глаза смотрели сквозь листы, не замечая перевернутого текста. А губы сами растянулись в скупой улыбке. А ведь сосед отчасти прав. Он ночевал у той, о которой мечтал. И дракон его дери, если ей не понравился поцелуй. Она ответила, хоть и робко, но Вем успел заметить.

«Только не лелей больших надежд, – отвесил он себе мысленную затрещину. – Ты все еще не ее герой. И ничего не можешь ей предложить. Ни-че-го! Повтори себе снова: ты лишак с мизерной вэей, опального рода и без гроша в кармане. Это когда у нее в женихах вэйн при силе, звании и титуле. Потому можешь засунуть свое желание быть с ней, знаешь куда…»

Однако неубиваемая гордыня и тут отличилась, подначивая внутри него: «Брехня! Рискни. Ты найдешь способ достать деньги и искупать в них зазнобу с головой. Грабанешь какого-нибудь местного царька в провинции, как только поводок снимешь. Ты не спасовал некогда даже перед лепухом на арене, а тут…»

Хватит! Вем прекратил мысленный натиск, тряхнув головой. Единственно, что на данный момент важно – это повиниться перед девушкой. Она спасла его, а он постыдно руки распустил.

Думы о чужой невесте отодвинули на задний план то, что его