На том конце провода установилась идеальная тишина, символизирующая интенсивную работу мысли Крутова. Он прекрасно понимал весь циничный гений этого предложения, в котором выигрывали все: Китайцы, одержимые идеей контроля и накопления силы, получали доступ к столь нужному им ресурсу, а Россия — получала их самое мощное оружие в долгосрочную аренду, да еще и с гарантиями, которые невозможно нарушить.

— Вы хотите… нанять их абсолютов? — наконец выдавил Крутов.

— Я хочу обеспечить выживание страны в условиях, когда привычные правила больше не работают, — холодно парировал Роман Григорьевич, и тут же добавил:

— Проработайте все детали. Юридические и оперативные. Как только будете готовы — связывайтесь с ними, и делайте предложение. Давайте посмотрим, насколько голодны их «абсолюты».

После этих слов Роман Григорьевич положил трубку, и в кабинете снова воцарилась идеальная тишина, но только вот теперь она была чуточку иной.В этой тишине чувствовалось напряжение и ожидание нового, еще более непредсказуемого витка событий.

Хозяин кабинета только что сделал ставку, от которой мог зависеть исход всей игры, и впервые за очень долгое время он чувствовал не тяжесть ответственности, а леденящий душу азарт. Привычный мир окончательно рухнул, и чтобы собрать его заново, ему приходилось играть по-крупному. Очень по-крупному.

Сергей

Мы сразу же поняли, что добра от этих звуков можно не ждать, и капитан решил не дожидаться нападения, начав действовать заранее, после чего приказал нам всем прижаться к стене, и выстроиться в полукруг, отодвинув в центр полукруга Марину.

Это оказалось очень своевременное решение, потому что как только мы встали согласно приказов Попова — наших ушей коснулся негромкий, шипящий звук, словно где-то рядом вскрыли банку с газировкой.

Этот звук доносился не спереди, а откуда-то… сверху. Подняв голову, я увидел, что из вентиляционной решетки под потолком, чуть позади нас, вырвалось облако густого, непрозрачного дыма цвета ржавчины. Это облако было тяжелым и быстро опустилось вниз, после чего стало вальяжно растекаться по поверхности пола, надёжно скрывая его из вида.

— Группа! Газы! — не растерялся Попов, сразу после чего мы заученными движениями полезли в специальные сумки, и начали натягивать на себя противогазы.

Пока мы возились с защитой дыхания, дым постепенно сгущался, превращая коридор в рыжую, непроглядную мглу. Когда у него это получилось — видимость упала практически до нуля, и справиться с этой мглой не могли даже наши фонари, ведь их свет свет отражался от миллионов крохотных частичек в воздухе, создавая настоящую слепящую пелену.

— Группа, сомкнуть ряды! Держать строй! — услышал я приглушенный сквозь маску голос капитана, а потом мне стало не до разглядываний своих товарищей, ведь наше время истекло…

Из дыма, совершенно неожиданно для нас, вынырнули тени каких-то существ, которые были просто до одурения стремительные и маленькие. Я успел увидеть лишь мелькание длинных, серповидных металлических когтей и пару горящих красных точек вместо глаз, после чего последовала молниеносная атака, и я услышал звук рвущейся ткани, сразу за которым последовал сдавленный стон.

— А-а-аргх! Прямо по ноге, тварь!

Я развернулся, пытаясь поймать в прицел мелькающую тень, но в дыму это сделать было практически невозможно. Тем временем, пока я пытался выцелить тварь, ранившую Титова, из маскировки вынырнуло второе существо, на сей раз справа от меня.

Краем глаза я успел заметить промелькнувшее движение, и на одних только инстинктах отклонился назад, из-за чего стальной коготь с визгом чиркнул по бронежилету, оставляя в нём глубокую борозду.

Не знаю — откуда у этих тварей столько силы, но от такого простенького удара меня буквально опрокинуло на колени, после чего я снова вскочил, вскидывая свой автомат к плечу.

— Что вы пялитесь на этих мелких уродов⁈ Стреляйте! — заорал на нас взбешённый Титов, сразу после чего коридор огласила короткая пулемётная очередь, отправленная им куда-то в туман.

Я не винил прапорщика за проявленные эмоции, потому что тоже прекрасно понимал, что против мелких тварей наше оружие было совсем не подходящим вариантом, и только лишь создавало полный хаос из вспышек света и мерцающих теней.

Мы по прежнему стояли, формируя полукруг, и отстреливались практически вслепую. В рыжей мгле то и дело мелькали тени, слышалось шипение, скрежет когтей по броне и сдавленные ругательства.

Пулемет капитана Попова с завидным постоянством выдал длинные очереди, но стрелял он, по сути, в молоко, лишь на мгновение прорезая дым вспышками огня.

— Не вижу! Ни хрена не вижу! — раздался чей-то крик, очень похожий на Илюхин, и в этот момент я почувствовал резкую боль в бедре из-за того, что один из когтей все же дотянулся до меня, с лёгкостью пробив камуфляж и оставив глубокий порез на коже, из которого тут же начала сочиться кровь.

Я вскрикнул от неожиданной резкой боли, и всадил всю обойму калаша в то место, откуда, как мне показалось, пришла атака в мою сторону, но кроме злобного шипения в ответ я ничего не услышал.

В этот момент я как никогда ярко осознал всю разницу между мобами в лёгком данже, и тем, с чем мы имеем дело сейчас.

В лёгких данжах мы можно сказать работали по мишеням, а тут… Эти твари были разумны и использовали дым как укрытие. Они очень быстро поняли, что нападать по одиночке на нас бессмысленно, и охотятся полноценной стаей, координируя свои атаки и уворачиваясь от наших пуль, которые были практически бесполезны. Нужно было что-то менять.

Мне безумно хотелось хоть как-то подсветить округу, и в процессе смены магазина я просипел сквозь противогаз:

— Свет! Нам нужен свет, тогда эти твари не смогут подходить не замеченными!

— Так доставайте файеры! — рявкнул капитан, сосредоточенно поливая пространство перед собой короткими очередями, надеясь попасть хотя бы случайно.

К сожалению во время такой массированной атаки доставать их было чистым самоубийством, потому что пока ты одной рукой будешь тянуться, чтобы достать так нужный файер — твою другую руку полностью отчекрыжит какая-нибудь мерзкая тварь, а такого рода увечий мне бы очень хотелось избежать.

Внезапно рыжий дым вокруг нас на мгновение рассеялся, будто откуда-то подул свежий поток ветра, и я, оглянувшись назад, увидел что Илюха стоял с закрытыми глазами, а его синий круг сиял так, что не снилось и некоторым лампочкам…

— Левее! — вдруг крикнул он громким голосом, и тут же поправился:

— Капитан, левее на три часа, полметра от пола! Огонь!

Наш командир не стал задавать тупых вопросов, и тут же, без капли сомнений, развернул «Печенег» и