– Молчи, парень. Ты оказался весьма полезным, несмотря на свое низкое социальное положение. И не смей винить меня, ведь свое слово я сдержал. Она свободна! – Правитель рассмеялся. – Может бежать сейчас, если думает, что ее не догонят.

Ребекка медленно спустила руку по моей, взяла крепко за ладонь, намереваясь побежать, пока не обратила внимание на мою одежду. Она выругалась.

– Я дам тебе фору, моя дорогая Ребекка, – сказал Правитель, начав наматывать круги вокруг Брайена. – И только попробуй разочаровать меня. Ты же не хочешь оказаться на одном уровне с дружком, который так отчаянно искал для тебя спасение, и потерять все почести? Сможешь скрыться – все вернется на свои места, если нет – тебя даже хоронить никто не будет.

Брайен продолжал бездвижно стоять и следить за нами. В прошлый раз я смогла привести его в чувство, просто поговорив с ним. Сейчас мне нужно было вновь добраться до него, помочь ему очнуться.

– Он не причинит тебе вреда, – попыталась я успокоить Ребекку.

– Да? Так уверена? Он уже взглядом несколько раз расчленил меня. Я, конечно, в восторге от собственных ног, но не настолько, чтобы хотеть взглянуть на них по-другому.

Начался громкий и медленный отсчет. В перерывах между озвучиванием очередного числа Правитель что-то нашептывал Брайену.

Почему он его слушался?

– Мне надо просто коснуться его, поговорить с ним. Он придет в себя.

– Моя хорошая, сейчас вообще не время разводить здесь обжимания.

– Но это поможет! – почти на крик перешла я. – У него сейчас в голове сплошные галлюцинации.

– Да, и в одной из них ты труп, а я убийца.

– Ребекка, – вдруг перебил нас Блэйк. Ему позволили приблизиться к нам. – Я не…

– Заткнись! – Ребекка двинулась к нему навстречу, и голова Брайена тут же повернулась в ее сторону. – Лучшее быстрее разденься.

– Зачем?

– В отличие от тебя, – она стянула с Блэйка толстовку и приказала снять носки, – я не желаю смерти своим друзьям.

Она вернулась ко мне и тут же в спешке натянула на меня толстовку и носки на босые, израненные ноги.

– Понимаю, что это не обувь, но другого варианта у нас нет. На моих каблуках ты вряд ли сможешь бежать так, как я.

Я была настолько тронута, что смогла только шепотом поблагодарить ее. Она проигнорировала мою сентиментальность и, услышав число десять, рванула к выходу вместе со мной.

– Главное – выбежать на улицу, – сказала она. В коридоре стояла тьма, поэтому я полностью полагалась на Ребекку. – Проклятие!

Я услышала, как за нашими спинами сначала отворилась, а затем захлопнулась дверь.

– Брайен, если ты хоть пальцем меня тронешь, мы больше не друзья! – кричала она, немного ускорившись. – Он еще, скотина такая, идет, а не бежит, словно зная, что все равно догонит.

Ее слова пролетали мимо меня, как и юмор, с которым она пыталась говорить. Меня даже не тревожило то, что я бежала словно по разбитому стеклу и чувствовала каждый осколок, впивающийся в ноги. Или головокружение, слабость. Меня волновало только то, как остановить Брайена, от присутствия которого где-то позади сводило лопатки. И то, как спасти темную, которую раньше я считала главным врагом, но которая в итоге стала мне другом.

Вдруг мы впечатались в огромную дверь, открыли ее и наконец-то вырвались на улицу. Теперь я видела и могла ориентироваться сама. И ветер, холодный, но все равно ласковый, сушил выступившую на лбу испарину.

Когда мы спустились по ступеням и почти добрались до автомобиля Ребекки, в дверях появился Брайен и прорычал, подобно зверю:

– Ребекка!

– Ух ты, он разговаривает, – прошептала она, подталкивая меня к машине.

– Нет. – Я остановилась. – Я его не брошу.

– С ума сошла?

Ребекка затихла, потому что Брайен подошел слишком близко. Я впервые видела ее такой напуганной, тем более собственным другом. В это же время я была уверена, что его любовь к близким куда сильнее взращенного зла и он не сможет никому навредить.

Путь Брайену преградила я. Он не замечал меня, смотрел поверх моей головы и в то же время расценивал как преграду, которую ему нельзя трогать.

– За что ты убила ее?! – слова вырвались будто прямо из его сердца, и меня прошибла дрожь от того, сколько боли было в них.

– Аврора, давай уйдем, – прошипела Ребекка, оттаскивая меня назад.

Но бежать я не собиралась. Тем более без Брайена.

– Я его не брошу. Ни за что, – уверенно повторила я.

Аккуратно и очень медленно я положила ладонь на грудную клетку Брайена. Сквозь рубашку чувствовались вибрация и стук, настолько сильный, что казалось, будто я держала в руках измученный орган.

Все его эмоции тут же передались мне, и я зажмурилась, чтобы не пустить слезы.

– Ты предала, Ребекка! Ты знала, как сильно я ее люблю, но все равно сделала это!

По всему его телу пронеслась дрожь. Она сковывала его, наполняла силой и превращала мышцы в камень, поднималась к шее и вырывалась в приглушенном рыке, как у дикого зверя.

– Я бы никогда не навредила Авроре, ты же знаешь об этом.

Ребекка предприняла попытку выйти из-за моей спины, но как только Брайен втянул с силой воздух и сделал шаг в сторону, прямо к ней, я вновь преградила путь. Когда я собралась попросить Ребекку уйти, на помощь подоспел Блэйк. Он насильно оттащил ее и стал держать, несмотря на протесты и просьбы не трогать.

Хотя бы в том, что касалось защиты Ребекки, ему можно было доверять.

– Брайен, ты слышишь меня? – Я переместила руку на его щеку. Брайен в это же мгновение замер, перестал пытаться прорваться к той, которая, как он думал, уничтожила его. – Это я, Аврора, я жива.

Он все же опустил голову и посмотрел на меня. Я все еще не видела его глаз, но чувствовала нашу связь. Даже через толщу тьмы, которая теперь плясала в его радужках, просачивалась нежность.

– Со мной все в полном порядке, видишь? – почти плакала я, но держалась ради него и мягко улыбалась. – Мне совсем не больно.

Я нежно прошлась пальцами по его лбу, бровям, спустилась обратно к скулам. Он так сильно стискивал зубы, что можно было нащупать напряженные желваки.

– И с ребенком, – добавила я. – С ним тоже все хорошо.

Дрожь от гнева наконец прошла. Тогда я сделала еще один шаг ближе, встала почти вплотную и ласково погладила ладонью его затылок и шею. Чтобы вернуть его, пробудить его окаменевшее тело и сбросить с него все терзания, мне не нужен был