Ознакомительная версия. Доступно 38 страниц из 206

Трибун с большим удовольствием согласился.

– Мы тоже, в свою очередь, сможем кое-чему научиться у вас, – сказал он. – Ваши воины храбры, они хорошо вооружены, и к тому же это самые дисциплинированные солдаты из всех, которых я здесь видел.

Сотэрик опустил голову, принимая комплимент. Через несколько минут, обсудив все детали, римлянин и намдалени договорились об удобном для обоих дне и о численности солдат – по триста с каждой стороны.

– А что мы поставим на кон? – спросил Сотэрик.

«Не в первый раз уже намдалени выдают свою страсть к азартной игре», – подумал Марк.

– Лучше всего, чтобы ставка была невысока. Слишком сильный азарт в бою ни к чему, – сказал он и, подумав несколько секунд, добавил: – Как тебе понравится такое предложение: проигравший угощает победителей в своей казарме. Это подходит?

– Отлично, – улыбнулся Сотэрик. – Это даже лучше, чем деньги, потому что – клянусь ставкой на Фоса против Скотоса! – римлянин, ты мне нравишься.

Эта клятва удивила Марка. Но потом он вспомнил замечание Апсимара о вере намдалени, которые считали, что хотя исход битвы между Добром и Злом и предопределен, человек все же должен время от времени подбадривать светлые силы своими ставками. Неудивительно, что при подобных религиозных воззрениях люди Княжества так пристрастились к азартным играм.

Сотэрик допил свое вино и уже собирался уходить, но вдруг вспомнил еще о чем-то и остановился.

– Совсем забыл… Я ведь должен передать тебе… – медленно начал он. И молчал после этого так долго, что Марк напомнил ему:

– Ты, кажется, хотел что-то сказать?

Островитянин удивил Марка своим ответом:

– Вообще-то поначалу я не хотел этого делать… Но я уже говорил тебе, вы, римляне, и ты в том числе, не такие, какими я вас себе представлял. Поэтому я все же скажу. Это касается Хелвис.

Одного этого имени было достаточно для того, чтобы Марк превратился в слух. Он не знал, чего ему ожидать, и попытался скрыть свое волнение под маской вежливости. Сотэрик продолжал:

– Она просила сказать, если я сочту нужным, что не считает тебя виноватым в трагедии. Долг нашей семьи перед тем, кто принес ей меч, распространяется и на нее.

– Она очень добра, и я навсегда останусь благодарен ей за это, – сказал Марк от всей души. Если бы Хелвис через несколько дней после гибели мужа возненавидела его, то все было бы чересчур просто.

…На учениях римляне показывали чудеса смелости и выучки: каждый хотел войти в число тех трехсот, которые сойдутся в бою с намдалени. Другого Марк и не ожидал. Отобранные счастливцы были лучшими легионерами Марка. То, что трибун выбрал именно их, доверив им честь легиона, наполняло солдат гордостью. В учебных боях в Имбросе стало ясно, что они были лучшей пехотной частью Империи. Теперь им предстояло доказать это снова – уже в столице.

– Надеюсь, ты не отстранишь меня от этого боя только потому, что я не сражаюсь в строю? – заметно нервничая, спросил Виридовикс, когда они возвращались в свои казармы.

– У меня даже и мысли такой не было, – заверил его трибун. – Если бы я только попытался сделать это, ты бы набросился на меня с мечом, а? Лучше испытай его на намдалени.

– Договорились.

– К чему столько эмоций из-за глупого желания порубить друг друга на куски? – поинтересовался у кельта Горгидас. – Что за удовольствие ты от этого получаешь?

– Язык у тебя подвешен неплохо, мой греческий друг, но думаю, что сердце не слишком-то горячее. Битва – это вино, женщины и золото, вместе взятые. Никогда я не жил более полной жизнью, как в те минуты, когда видел сраженного мною врага у своих ног.

– А если сраженным окажешься ты? – пожал плечами Горгидас. – Ты понял бы куда больше, если бы взглянул на войну глазами врача: грязь, раны, гной, отрубленные руки и ноги. Калеки, которые уже никогда не будут здоровыми. Лица людей, несколько дней умирающих от раны в живот.

– А слава? – крикнул Виридовикс.

– Эти глупости ты скажешь истекающему кровью парню, который только что потерял руку. Лучше не говори мне о славе, я латаю тела, по которым ты к ней идешь.

Врач ушел, и на его лице было написано отвращение.

– Если бы оторвал свой взор от грязи, ты, возможно, увидел бы побольше! – крикнул ему вслед Виридовикс.

– Если бы ты не бросал в грязь раненых, мне никогда не пришлось бы туда смотреть.

– Никакого воинского духа, никакой мужской воли, – печально подытожил Виридовикс, обращаясь к Скавру.

Трибун снова вернулся мыслями к Хемонду.

– Так ли он не прав? Я не уверен.

Галл уставился на него, а затем резко повернулся и поспешил прочь, словно опасаясь подцепить опасную заразу.

В казарме их ждал Нейпос. Его толстое лицо выражало печаль и озабоченность. После вежливого обмена приветствиями он спросил Марка:

– Скажи мне, не вспомнил ли ты что-нибудь важное об Авшаре с того времени, как императорские судьи начали свое расследование? Хоть что-нибудь?

– Не думаю, что смогу припомнить об Авшаре что-нибудь новенькое. Писцы вытащили из меня буквально все, – усмехнулся Марк, вспомнив допросы, через которые он прошел. – Даже пытками они не добились бы большего.

У Нейпоса опустились руки.

– Мы снова во мраке, и проклятый йорд – пусть Фос лишит его своего благословения – выиграл еще один тур. Как хорек, он проскальзывает в самые узкие щели.

Римлянин подумал о том, что, когда Авшар достигнет западного берега Бычьего Брода, все шансы схватить его исчезнут. Он не слишком надеялся на огненные маяки Комноса, расставленные на границе, – она была слишком велика и слишком слабо защищена, да и, кроме того, на нее слишком часто совершали налеты летучие отряды из Йорда. Но, увидев разочарование, проступившее на лице Нейпоса, он понял, что у жреца была идея поимки колдуна и теперь еще одна надежда рухнула. Когда Скавр высказал свое предположение вслух, то получил в ответ безвольный кивок.

– Да, да. Было бы не так уж трудно выследить его. Когда он покинул Посольскую Палату, он забрал почти все свои вещи, оставив только дымящийся алтарь своего темного бога. Но то, что когда-то принадлежало ему, все еще ему подчиняется. С помощью этих вещей наши ученые могли бы найти Авшара. Но все наши заклинатели, включая вашего покорного слугу, в растерянности. Его колдовство не подчиняется тем правилам, которым следуют люди с доброй волей. Злодей силен, очень силен.

Нейпос выглядел таким мрачным, что Марку захотелось хоть как-нибудь приободрить его, но он не смог придумать ничего веселого.

Как великан, оказавшийся среди пигмеев, Авшар стряхнул с себя преследователей и теперь, на свободе, был готов выпустить на волю все зло, которым обладал.

– Давным-давно, еще до того, как маркуранцев поглотил Йорд, люди Макурана говорили: «Чтоб ты жил в интересное время!» До того, как ты, Марк,

Ознакомительная версия. Доступно 38 страниц из 206