Но пока никто никуда не уходил. Даже те, кого уже проверили, оставались на своих местах. Наверное, здесь не принято покидать площадь до того, как высветятся все строчки во всех столбцах. Поэтому у Эйны ещё было время в запасе. Она быстро просматривала строчку за строчках в поисках своего родового номера. А когда увидела его, у неё потемнело в глазах: «7537, Диана».

Эйна бы не удержалась на ногах, если бы не стена, на которую она опиралась спиной. Она опустила руки, с силой прижала ладони к шершавой поверхности камня. Подняла глаза, потому что они мгновенно наполнились слезами.

Как пережить такую новость? Мама жива! Значит, все эти долгие двенадцать лет, когда Эйна считала себя сиротой, её мама была здесь! И как теперь её найти? Строчка с номером 7537 была намного выше тех, которые подсвечивались красным прямо сейчас. Значит, мама Эйны уже давно подала сигнал, а Эйна стояла неподалёку и ещё не знала об этом.

Держась за стену, Эйна сделала несколько глубоких вдохов, чтобы немного прийти в себя. Мысли путались. Эйна снова посмотрела на табло. Папиного имени там не было. Значит, его здесь нет. Или он действительно умер давным-давно, ещё в Третьей зоне, или был здесь вместе с мамой, но не дожил до этого дня.

Эйна не понимала, что ей делать дальше. Даже если она прямо сейчас увидит в толпе Кортана, она ведь не сможет покинуть Шестую зону, не повидавшись с мамой! Но тогда Эйне придётся приходить на эту площадь снова и снова, чтобы однажды, наконец, увидеть, откуда подаёт сигнал её мама!

А остальные, кого Эйна надеялась здесь найти? Она уже видела на табло родовой номер Лидии, но ведь есть ещё Елена, Сирина, родители Фризии!

И как раз в это время перекличка закончилась, все надписи на табло погасли. Над площадью зазвучал мужской голос, усиленный системой вещания:

– Внимание! Внимание! Объявляется переход к ночному уставу! День четвёртый второй недели марта окончен!

И только после этого люди медленно потянулись от центра площади к боковым улицам.

Эйна выпрямилась, подалась вперёд, начала напряжённо всматриваться в мрачные усталые лица. Все они казались одинаковыми: сероватая, будто запылённая, кожа, синие тени под глазами, тусклые немытые волосы. Нахмуренные брови, складки на лбу, опущенные уголки губ. Ни одной улыбки, ни одного весёлого взгляда. Эйне стало страшно, что она не узнает Кортана.

Но вот ей показалось, что она увидела что-то знакомое. Черты лица, рост – всё это напоминало Кортана, но такого лица Эйна никогда у него не видела. Она пошла за этим человеком, но долго не решалась его окликнуть. Ей не хотелось делать это при всех, пока толпа не рассосалась. И только когда хмурый мужчина повернул за угол и остался один, Эйна сказала:

– Кортан?

Он резко обернулся, равнодушно скользнул глазами по чумазому подростку и снова зашагал вперёд. Но этого недолгого взгляда хватило, чтобы Эйна узнала любимые черты. Она повторила более настойчиво:

– Кортан!

На этот раз он остановился. Эйна подошла ближе.

– Откуда вы меня… – Он замер, не договорив. – Эйна?! Это ты?!

Она подалась к нему, но он остановил её жестом и тихо сказал:

– Иди за мной.

Через несколько минут Кортан подошёл к заброшенному дому в конце улицы – такому же, как тот, через который Эйна попала в город. Она уже поняла, что здесь таких много. Кортан оглянулся, но смотрел не на Эйну, а по сторонам. Проверял, нет ли посторонних глаз в этом переулке. Потом остановился, взял Эйну за плечо и втолкнул в тёмный коридор за выбитой дверью. С улицы туда проникал свет фонаря – только что стемнело, и золотистые лучи смешивались с синеватыми сумерками.

Первое, что сделала Эйна – бросилась к Кортану, обняла, уткнулась лицом в его серый пропылённый комбинезон, разрыдалась. Кортан одной рукой обнимал Эйну, другой гладил её по голове. Когда Эйна перестала стонать и всхлипывать, Кортан сказал:

– Здесь нас никто не услышит. Рассказывай! Как ты сюда попала? Тебя арестовали? За что?

– Нет! Я за тобой пришла! Хочу вытащить тебя отсюда!

– Что? Как это вытащить? Хочешь, чтобы я сбежал? Куда? Мы же погибнем!

– Но я же не погибла! Видишь, я живая!

– Вижу, – впервые улыбнулся Кортан и снова погладил Эйну по голове. – Я тебя с трудом узнал! Где та девочка, которую я помню? Маленькая, застенчивая, беззащитная? А волосы? Как же я любил твою причёску! Ты теперь совсем другая.

– Значит, я такая тебе не нравлюсь? – с вызовом спросила Эйна.

– Что ты! Наоборот! Я просто не могу поверить, что снова тебя вижу!

– Я тоже, – призналась Эйна. – Как будто это сон.

Они помолчали, глядя друг на друга и не расплетая рук, как будто оба боялись, что один из них сейчас исчезнет.

Потом Эйна сказала:

– У меня тут есть ещё одно дело. Мне нужно найти мою маму.

– Что? Она тоже здесь? Ты же говорила, что она умерла!

– Я так думала. Но у меня была надежда, что это неправда. А сегодня на перекличке я увидела её имя! Ты мне поможешь?

Кортан нахмурился:

– Это сложно. Я понятия не имею, как тут кого-то найти. Я же тут почти ни с кем не знаком – только с теми, кто живёт вместе со мной. – Кортан горько усмехнулся. – Из моего окружения сюда никого не высылают. Это только мне так повезло.

Эйна сжала его руки.

– Я знаю, почему ты здесь! Мне Альфия всё рассказала.

– Ты была во Второй зоне? А Крию видела? Как она?

– Плохо. Плачет из-за тебя. Давай мы потом обо всём поговорим, сейчас нет времени. Надо действовать.

И Эйна начала расспрашивать Кортана о «ночном уставе», который упомянул голос из репродуктора на площади.

Прежде чем начать рассказывать, Кортан выпустил Эйну из объятий и подошёл к выходу. Выглянул на улицу, вернулся.

– Тут сейчас безопасно, нас никто не услышит. После переклички ещё несколько часов можно ходить по улицам, это не запрещено. Считается, что после рабочего дня у нас могут быть какие-то важные дела – паёк получить, если днём