Ознакомительная версия. Доступно 25 страниц из 135
Как же ему не хватало сабли, которую он снимал на ночь! Он сдавил запястье Лукаса, но не смог отнять его руку от подбородка. Пес сидел понурившись, будто и его загнали в угол. Лукас сам ослабил хватку.
– Черт с ней, с черномазой, – выдавил Жакар, потирая челюсть. – Делай с ней что хочешь! Лишь бы Виктория выжила. Если же нет…
Он провел ребром ладони по шее, показал, что отрежет Эме голову без малейшего сожаления.
– Тогда уж и меня казни вместе с ней.
– Охотно. Для начала займись Викторией, мы и так потеряли много времени.
– Мне срочно нужен Фуфелье или Плутиш. Я должен попасть в аптеку.
– Тебе нужен ключ? БЕНУА!
Бенуа вырос как из-под земли, Лукас бесцеремонно отобрал у него связку ключей. Вошел в аптеку, отодвинул шкаф, приподнял половицу. Никто не знал о тайнике с противоядиями, которые он спрятал лично в последние дни царствования Тибо. Жестяная коробка из-под конфет кондитера из Иса изрядно запылилась. Лукас не поставил на место ни половицу, ни шкаф и опрометью бросился обратно в спальню.
Жакар нежно гладил Викторию по волосам.
– Мыло, чистую воду и полотенце! – скомандовал Лукас и смел с тумбочки все украшения королевы, чтобы разложить снадобья.
Жакар повиновался без единого возражения.
– За ужином она ела десерт?
– Она всегда есть десерт. Я бы сказал, с жадностью.
– Отлично. Сахар ослабляет действие яда.
– Она выживет?
– Через два часа будем знать наверняка. Сейчас королева без сознания. Если впадет в кому, все кончено. Легкие откажут, сердце остановится.
Лукас говорил и рылся в коробке. Вытащил скальпель, флакончик, бычий пузырь, моток ниток и косо очиненное птичье перо. Тщательно вымыл перо и скальпель. Приостановился и объяснил:
– Процедура называется впрыскивание. Меня консультировал лично доктор Превер, методика пока что экспериментальная. Если сработает, противоядие поступит непосредственно в кровь, это для срочных случаев, как у нас. Однако риск велик. Вдруг попадет воздух или инфекция? Ну что, приступаю?
– Приступай!
Лукас перелил содержимое флакончика в пузырь, плотно примотал нитками перо к пузырю, и у него получилось нечто вроде кондитерского мешка.
– Давай скальпель. Поверни ее руку ладонью вверх.
Лукас ввел в вену перо и выдавил жидкость из пузыря. Виктория застонала.
– Она чувствует боль, это хорошо.
Пульс у Виктории изменился. Еще один добрый знак. Или дурной. Рука покраснела. Через минуту у Виктории случился горловой спазм, как будто подступила рвота. Жакар приподнял ее, Лукас подставил ночной горшок, но Викторию не вытошнило. Веки затрепетали, но глаза она не открыла и в сознание не пришла.
– Ну? – спросил Жакар умоляюще.
– Остается только молиться, – ответил Лукас. – Ты умеешь молиться?
– Молиться о чем?
– Чтоб она выжила.
К несказанному удивлению Лукаса, король встал на колени возле кровати, положил щеку в ладонь жены и закрыл глаза. Молчаливый, неподвижный, он долго оставался в этой позе. Потом поднялся рывком, подбросил дров в камин, сел на пол спиной к огню, положив одну руку на колено, другую – на голову псу. Он не отводил сумрачного взгляда от злотворного графина и чувствовал затылком холод, пронизывающий холод вечной зимы.
Неожиданно Лукас ощутил обаяние и силу Жакара, понял, чем тот привлекал сторонников. Можно не любить этого человека, но трудно не поддаться чарам его натуры, гибкой, хищной и мощной. И красота у него звериная, а внутри зверя таился кто-то совсем иной. Прямо сейчас в этой комнате потаенное существо непритворно горевало, и страдание Жакара казалось истинным просветлением.
Да, не будь он самим собой, стал бы лучшим из королей.
22
Герцога Инферналя призвали посреди ночи в будуар королевы. Он явился туда безупречно одетый, в бархате с головы до ног.
– ЦИАНИД, ИНФЕРНАЛЬ! ЦИАНИД! Вы знаете, откуда он взялся?! – зарычал Жакар, приблизившись к нему вплотную.
Герцог ущипнул бородку.
– Не понял, сир. Кого-то отравили?
– Королева может не выжить, и вы за это ответите.
Инферналь прижал руку к груди, словно выдавливал из нее слова.
– Я? Помилуйте, ваше величество!
– Я вас прекрасно знаю, Инферналь! Я вас очень хорошо изучил! Вы задумали уничтожить Наймита и отравили воду. Потому что воду в курительной пьет только он!
Голубенькие глазки герцога превратились в буравчики.
– Возражаю, сир! Голову даю на отсечение, что воду отравил Наймит. И вот вам доказательство: он впервые пил коньяк. Коньяк, ваше величество. Почему именно сегодня?
– Я вам скажу, Инферналь, почему. Он пил коньяк, потому что вы пришли раньше нас в курительную. И он знает не хуже меня, насколько вы его ненавидите. Он пил из бутылки, которую открыли у него на глазах.
Инферналь гладил перстень с изумрудом со странной медлительностью.
– Если он знал, что вода в графине отравлена, почему же, сир, он вас не предупредил? – наконец заговорил он. – Подумайте, ваше величество!
Жакар не сразу ответил на заданный вопрос.
– Он считает, что я пью только крепкие напитки.
– Ничего подобного. Он хитер и коварен, и я обвиняю его!
– Обвиняете, потому что сами виновны. Мне доложили, что вы пришли в курительную заранее. В столовой еще не подали десерт. Вы хотели остаться один.
– Да, я пришел заранее, это правда, сир, потому что жена уснула, я не хотел ее беспокоить и ретировался пораньше.
– Лжец! Придется допросить вашу жену. Только этого мне не хватало!
– Сир, окажите снисхождение, выслушайте меня. Я сделал все возможное и невозможное, чтобы вы взошли на трон. Я никогда не злоумышлял против вас…
– А кто хитростью навязал мне долг покойного брата? – оборвал банкира Жакар. – Кто заставил выплачивать проценты, хотя кредита я не брал?
– Исключительно ради того, чтобы укрепить наш союз.
– Укрепить наш союз, кто бы сомневался! Расскажите это кому-нибудь другому, Инферналь. Вы укрепили только свое влияние и состояние. Вы почти взошли на престол, однако вы здесь третий лишний.
– Сир, финансовые операции – моя профессия. Но отравление… Душегубство… При чем же тут я?
– Наперстянка для Альберика – ваша идея. Вы посоветовали Фуфелье лечить ею короля. Один сердечный приступ, второй, непрерывная диарея. Вы на многое способны, Инферналь, отрицать бесполезно.
– Но своими собственными руками… Сир?!
– Согласен, вы привыкли загребать жар чужими. Но ваши методы предельно жестоки, не стоит отрицать. Пожар в обсерватории… Как только мать узнала, что старик Френель подозревает меня в смерти Альберика, вы убедили меня в необходимости его сжечь. Можно сказать, вложили мне спички в руку.
В тот день Эма рассказала Клеману о договоре, который заключила с Сидрой. Чтобы тот не проговорился, Сидра ускорила убийство, которое рано или поздно все равно бы произошло. Ей достаточно было сказать два слова Жакару, а тому посоветоваться с Инферналем, чтобы обсерватория запылала.
– А как же эпидемия холеры, Инферналь? Вы ночами не спали, придумывали, как ее использовать. Я уж не говорю об отравленной погремушке для маленькой принцессы. Вы убийца по призванию. Есть талант, есть мотив, есть средства. Вы виновны в отравлении Виктории, и вы мне за это ответите.
Инферналь поднялся, в глазах у него запылал мрачный огонь.
– Отрицаю, сир! Всеми силами души и сердца!
Две долгие минуты Жакар
Ознакомительная версия. Доступно 25 страниц из 135
