– Попыталась бы сбежать, – обреченно ответила она и, смирившись с очередным испытанием, протянула Тристану сложенные вместе ладони.

– Я постараюсь затянуть не слишком крепко, чтобы веревка не натерла кожу. – Он одарил ее приторно ласковой улыбкой и с завидной ловкостью перевязал запястья, словно проделывал это не раз. – А теперь внесем в грим последние штрихи.

Когда он вытащил из кармана кинжал, Адалина отшатнулась, вжавшись спиной в стену кареты.

– Что ты собираешься делать? – Ее голос дрожал, но она надеялась, что Тристан спишет это на то, что карета ехала по неровной дороге и постоянно тряслась.

– Не переживай, дорогуша, твое прекрасное личико не пострадает.

Тристан подвернул рукав камзола и, не мешкая, сделал надрез на коже выше запястья. Когда из раны выступила кровь, он подобрал алые капли и испачкал губу и подбородок Адалины. Потом провел пальцем под ее носом, прямо по искусственным усикам, словно у нее пошла кровь.

– Вот так-то лучше. Теперь ты один в один беглый слуга, которого отловил хозяин и угостил первой порцией тумаков.

Не успел он договорить, как карета резко притормозила.

– Уже приехали? – спросила Адалина.

– Нет. Остановились, чтобы взять с собой в путешествие веселую компанию.

Дверь кареты тут же распахнулась, и внутрь протиснулись двое здоровенных мужчин в доспехах, на которых был изображен герб: дуб с тремя звездами над кроной.

– Господин, – поприветствовал Тристана темноволосый мужчина тридцати лет.

Второй, зеленоглазый блондин, молча кивнул. Он выглядел младше, но на лице его отражались недружелюбие и холодность.

– Адалина, это мои люди, Адам и Орсон, они будут сопровождать нас до Ардена.

– Это герб Аллорисов? – спросила она, указывая на нашивки, украшавшие доспехи.

– Да. Теперь, будь добра, представь самые ужасные события жизни, чтобы по прибытии к воротам выглядеть так, будто тебя приговорили к смертной казни.

Адалина ничего не ответила, лишь угрюмо кивнула и отвернулась к окну. Таких событий за последний год произошло столько, что впасть в уныние или даже в истерику ей не составит никакого труда.

Примерно через полчаса они подъехали к восточным воротам. За это время Тристан успел проинструктировать Адалину.

– Я буду тащить тебя. – Для наглядности он дернул за веревку, которая тянулась от ее перевязанных запястий. – Ты должна волочить ноги и спотыкаться, будто выбилась из сил и вот-вот лишишься чувств. Не смотри стражникам в глаза. Это привлечет их внимание.

– Я не должна сопротивляться?

– Если начнешь брыкаться, мне придется ударить тебя или поручить это стражникам. Но ни того, ни другого я делать не хочу. Так что веди себя так, словно из тебя уже выбили всю дурь и ты потеряла надежду на спасение.

Это было несложно. Последние два месяца надежда Адалины на спасение и так висела на волоске.

С улицы донеслось громкое ржание, и карета замедлила ход. Охрана у ворот стала жестче, поскольку король Стефан издал приказ, что все без исключения должны проходить досмотр у городских стен. Поэтому даже знатные лорды были вынуждены выходить из карет для проверки.

– Доверься мне, – шепнул Тристан, прежде чем дверь распахнулась и наружу вышел Адам.

Тристан последовал за ним и дернул за веревку так резко, что Адалина чуть не вывалилась из кареты и не пробороздила носом землю. Орсон замыкал их маленькую процессию.

– Приветствую вас, милорд, – поздоровался стражник, облаченный в доспехи с королевским гербом на нагруднике. Рядом с ним стоял писец с деревянной дощечкой, служившей подставкой под свиток, на котором он записывал имена всех путников.

– Заканчивай с ненужными любезностями и займись делом, да поживее! Где это видано, чтобы благородных господ заставляли покидать карету? – возмущенным тоном заговорил Тристан на чистейшем западном наречии, от чего брови Адалины чуть не полезли на лоб.

– Простите, милорд, это указ короля. Назовите, пожалуйста, ваше полное имя.

– Лорд Тилле Аллорис из Лирельна, – ответил Тристан, выставив перед собой кулак.

«Неужели он и печатку с гербом Аллорисов раздобыл?» – с толикой восхищения подумала Адалина, глядя себе под ноги, как и подобает провинившемуся слуге.

– Мои стражники. – Он кивнул в сторону Орсона и Адама.

– А это что за мальчишка? – спросил привратник и указал острым концом копья в сторону Адалины.

– Этот вонючий червь… – Тристан дернул за веревку, заставляя Адалину сделать несколько неуклюжих шагов вперед, но головы она так и не подняла, – мой слуга, который возомнил, что может творить гнусности под крышей моего дома и остаться безнаказанным. Он украл фамильные драгоценности из моего тайника и сбежал. Думал, я его не найду. – Тристан говорил с такой злобой, что у Адалины по спине прокатился холодок. Ей бы не хотелось обрести врага в его лице. Про обесчещенную сестру он разумно промолчал – никто бы не стал трепаться о столь позорном происшествии, которое могло набросить тень на весь род.

– Подними голову, – приказал стражник, и ее желудок от волнения завязался в тугой узел. – Исполняй приказ!

Адалина медленно подняла голову и со страхом посмотрела на лысого мужчину, направившего на нее копье. Он нахмурился и приблизился, от чего холодный пот градом прокатился по ее спине.

– Сколько тебе лет, парень?

– Семнадцать, – шепотом прохрипела она, как учил Тристан.

– Почему так тихо?

С каждым новым вопросом привратника паника подступала все сильнее.

– Сорвал голос…

– Пока мои люди наказывали его за побег, этот ублюдок орал так, что у него пропал голос, – брезгливым тоном пояснил Тристан.

Мужчина подошел ближе и, обхватив за подбородок, повертел ее лицо из стороны в сторону.

– Смазлив как девка, – сухо сказал он, подозрительно нахмурившись.

Адалина не смела поднимать взгляд. Ее грудь тяжело вздымалась, и она мысленно благодарила Тристана за свободную тунику, которая скрыла любые намеки на женскую фигуру.

– Рыдал он тоже как девка, когда его хлестали плетью за новую попытку побега, – усмехнулся Тристан, и Адалине захотелось залепить ему пощечину. С такими талантами ему впору выступать в театре.

Привратник смотрел на нее еще несколько мгновений, а потом отступил.

– Не смею вас больше задерживать, милорд. Можете проезжать. – Он свистнул стражникам у лебедки, и те начали поднимать кованые решетчатые ворота.

Тристан направился к карете, и Адалина умышлено споткнулась, едва ли не кубарем ввалившись внутрь. Когда вошел Орсон и закрыл за ними дверь, она привалилась к стене, и все ее тело обмякло от облегчения.

– Умница. – Тристан сжал ее ладонь в приободряющем жесте, когда карета дернулась с места. – Самое