Ознакомительная версия. Доступно 62 страниц из 343

– Ну ладно-ладно, – сказал Тораль. – Не надо сердиться, Адолин. Мы все согласны с тем, что твой отец – замечательный человек. Но ты же сам жаловался нам, что хочешь его изменить.

Адолин погрузился в изучение вина в чаше. Оба приятеля за его столом были в нарядах, на которые Далинар Холин глядел с неодобрением. Короткие куртки поверх ярких шелковых рубашек. На шее Тораля красовался желтый шарф из тонкого шелка, еще один такой же был повязан на правом запястье. Это было довольно модно и выглядело куда удобнее мундира Адолина. Далинар бы сказал, что ще голи смотрятся глупо, но временами моде и полагалось быть такой. Дерзкой, необычной. Было что-то воодушевляющее в том, что бы вы зывать интерес окружающих своей одеждой, поддаваться сменам стиля. До того как Адолин присоединился к отцу на войне, ему нравилось каждый день придумывать себе новый наряд. Теперь у него осталось всего два варианта: летний китель и зимний китель.

Наконец-то прибыла служанка с двумя графинами вина, в одном было желтое, в другом – темно-синее. Инкима хихикнула, когда Джакамав наклонился к ней и что-то прошептал на ухо.

Адолин поднял руку, запрещая служанке наполнять свою чашу.

– Теперь я не уверен, что хочу, чтобы мой отец изменился.

Тораль нахмурился:

– На прошлой неделе…

– Знаю. Это было до того, как он спас Садеаса у меня на глазах. Каждый раз, когда я забываю о том, насколько мой отец потрясающий, он делает что-нибудь этакое и доказывает, что я один из десяти дурней. Когда Элокару угрожала опасность, вышло то же самое. Возникает ощущение, что мой отец… действует лишь в том случае, когда что-нибудь его по-настоящему волнует.

– Звучит так, дорогой Адолин, будто война его совсем не волнует, – заметила Данлан.

– Отнюдь, просто он предпочитает спасать Элокара и Садеаса, а не убивать паршенди.

Остальные сочли объяснение достаточным и перешли к другим темам. Но Адолин понял, что никак не может отвлечься от этой мысли. В последнее время ему было неспокойно. Во-первых, из-за того, что он ошибся по поводу Садеаса; во-вторых, из-за того, что у них появился шанс разобраться в том, были видения правдивыми или нет.

Адолин чувствовал себя в ловушке. Он подталкивал отца к тому, чтобы тот подверг сомнению собственное душевное здоровье. Теперь же, как они договорились во время последней беседы, почти согласился принять его отречение, если видения окажутся ложными.

«Все ненавидят ошибаться, – подумал Адолин. – Только вот мой отец сказал, что готов признать ошибку, если так будет лучше для Алеткара». Мало кто из светлоглазых согласился бы признать себя безумным ради общего блага…

– Возможно, – проговорила Эшава. – Но как быть с его глупыми ограничениями? Я считаю, ему и впрямь следует отречься.

Адолин вздрогнул:

– Что? Что ты сказала?

Эшава бросила на него взгляд:

– Просто проверяла, следишь ли ты за разговором.

– Нет. Повтори, что ты сказала.

Она пожала плечами и посмотрела на Тораля.

Тот подался вперед:

– Адолин, полагаю, ты не думаешь, что в военных лагерях игнорируют происходящее с твоим отцом во время Великих бурь. Люди говорят, из-за этого ему следует отречься.

– Глупости, – твердо возразил Адолин. – Учитывая, насколько он успешен в бою.

– Отречение, конечно, было бы слишком сильной мерой, – согласилась Данлан. – Хотя, Адолин, мне бы и в самом деле хотелось, чтобы ты убедил отца ослабить эти глупые ограничения, от которых страдает весь наш лагерь. Ты и другие мужчины из Дома Холин вновь смогли бы по-настоящему влиться в общество.

– Я пытался, – сказал он, проверяя время по солнцу. – Уж поверь мне. И к несчастью, мне надо готовиться к дуэли. Прошу меня извинить.

– Очередной лизоблюд Садеаса? – спросил Джакамав.

– Нет, – с улыбкой ответила Данлан. – Это светлорд Реси. Танадаль позволил себе несколько провокационных высказываний, и дуэль намекнет, что ему лучше заткнуть рот. – Она с нежностью взглянула на Адолина. – Встретимся там.

– Спасибо. – Адолин встал и застегнул китель. Поцеловал свободную руку Данлан, помахал остальным и быстрым шагом вышел на улицу.

«Грубый получился уход, – подумал он. – Интересно, они поймут, до какой степени мне был неприятен этот разговор?» Вряд ли. Друзья не знали его так хорошо, как Ренарин. Адолин любил общаться, но ни с кем не сближался по-настоящему. Он даже еще не изучил Данлан как следует. Но собирался продлить отношения с ней. Его утомляли подтрунивания Ренарина из-за метаний от одной дамы сердца к другой. Данлан очень хорошенькая, – кажется, на этот раз он не зря тратит силы.

Адолин прошел через весь Внешний рынок, и слова Тораля висели на нем как тяжкий груз. Юноша не хотел становиться великим князем. Просто не был готов. Он любил сражаться на дуэлях и болтать с приятелями. Вести армию в бой – это он умеет, но великий князь должен думать и о других вещах. Таких, как стратегия на Расколотых равнинах или защита и поддержка короля.

«Мы не должны всем этим заниматься», – подумал юноша. Но все было так, как всегда говорил отец. Если не они, то кто же?

Внешний рынок выглядел куда более беспорядочным, чем рынки в военном лагере Далинара. Обветшалые дома – большей час тью построенные из камня, добытого в каменоломнях неподалеку, – выросли без какого-либо плана. Торговали здесь в основном тайленцы, с их традиционными шапочками, жилетами и болтающимися длинными бровями.

Многолюдный рынок являлся одним из немногих мест, где смешивались солдаты из всех десяти войск. Фактически в этом и состояла одна из его основных функций; он был нейтральной террито рией, где могли встречаться мужчины и женщины из разных военных лагерей. Также Внешний рынок не особо регулировался какими-нибудь правилами, хотя Далинар настоял на введении нескольких ограничений, когда появились признаки беззакония.

Встречные солдаты в синих мундирах Дома Холин отсалютовали Адолину, и он кивнул в ответ. Они были на дежурстве, с алебардами на плечах, в начищенных шлемах. Далинар организовал патрулирование рынка, его письмоводительницы за всем следили. Все за его личный счет.

Отцу Адолина не нравилось расположение Внешнего рынка и то, что у него не было стен. Он говорил, что всего один бандитский налет может привести к катастрофе, что рынок противоречил самому духу Заповедей. Но прошло уже несколько лет с той поры, как паршенди в последний раз нападали на алетийскую часть Равнин. И если бы они в самом деле решили нанести удар по лагерям, разведчики и дозорные не поскупились бы на предупреждения.

Так зачем вообще нужны Заповеди? Далинар вел себя так, будто они были жизненно необходимы. Будь всегда в мундире, будь всегда вооружен, будь всегда трезв. Будь бдителен, словно ожидая угрозы или атаки. Но ведь на самом деле ни того ни другого не было!

Ознакомительная версия. Доступно 62 страниц из 343