– Ты такой прохвост.

Со смехом он сунул в рот дольку апельсина.

– Беспардонный.

– Что нам делать с шахзаде?

– Он явно ослаб. Мы должны как можно скорее отыскать цветок, – сказал Таран. – Боюсь, он не протянет и недели.

Меня не покидало ощущение, что капитан знает об острове больше, чем говорит. Он сразу почувствовал, что Аиша соврала. Хотя он говорил туманно, не вдаваясь в подробности, мне показалось, что он знал много такого, чем не собирался делиться. У него наверняка были на то свои причины, и всё же это меня сильно тревожило.

– Она соврала, Таран. – Я с трудом вытолкнул эти слова. – Аиша никогда не была на острове.

Он опёрся о шкаф.

– Она тебе так сказала?

Я кивнул.

Он потёр лицо.

– Ну конечно, это была ложь… Мне очень жаль. Я думал, что у неё в сердце есть что-то хорошее. Что она может помочь.

Я повысил голос:

– Почему ты так спокоен? Она соврала тебе!

Он поднял вверх ладони.

– Амир, ты совсем на себя не похож.

Я фыркнул:

– Ты тоже изменился, младшенький.

– Много всего произошло, – сказал он мягко. – Обстоятельства, с которыми ты сталкиваешься в жизни, меняют тебя. Мы не можем повернуть назад из-за того, что Аиша соврала. Что ты хочешь, чтобы я сделал? Выбросил её за борт?

– Ты иногда такой наивный, но ты всегда хочешь как лучше. – Я заколебался. – Ты присмотришь, чтобы я не наделал глупостей?

Он весело посмотрел на меня.

– Глупостей?

– Я странно себя чувствую. – Это всё, что я готов был сказать. Меньше всего мне хотелось, чтобы он тревожился обо мне. Во мне появилась пустота, зияющая глубина, которой раньше не было. И появилась ярость, всепожирающий гнев, который я не мог удержать.

Улыбка его померкла.

– Потому что ты до сих пор влюблён.

– Я говорю не о влюблённости. – Я подошёл к окну и посмотрел на море. – В этом-то и проблема. Я не знаю, способен ли снова стать тем, кем был.

Таран вопросительно взглянул на меня и какое-то время молчал. Он подошёл к окну и положил руку мне на плечо.

– Вместе мы со всем разберёмся. Не переживай, скоро ты опять будешь чувствовать себя как раньше.

Я всем сердцем надеялся, что его слова окажутся истиной.

Глава 17. Таран

Я прокрался в каюту капитана. Несмотря на всю мою осторожность, дверь скрипнула, когда я толкнул её.

Посреди комнаты стоял заваленный бумагами письменный стол. Из окна было видно заходящее солнце, которое заливало всё вокруг своим тёплым светом. На полу стояло несколько корзин с фруктами и сундуки с одеялами и подушками цвета закатного неба. Однако море не было безмятежным; корабль храбро взрезал бурные волны, так что мне не раз пришлось хвататься за ближайший предмет мебели.

Я выдвинул ящики письменного стола и нашёл медаль с изображением лица султана. Монета была размером точно с мою ладонь и явно не предназначалась как средство платежа. Судя по её весу, она была из чистого золота. Награда, быть может.

Пролистав письма, я наткнулся на карту. Сердце моё пропустило удар, когда я узнал очертания Турата. Толстая бумага пожелтела и обтрепалась от частого использования. В середине карты были изображены две башни. Они являлись центром Лабиринта, как сердце в человеческом теле. Я задумался, что бы это значило. Лабиринт был окружён растительностью и состоял из высеченных из камня стен, которые разбегались во всех направлениях. Стены складывались в огромный прямоугольник, головоломку, которая казалась нерешаемой.

Я сложил карту и сунул её обратно в ящик, туда, где нашёл. Убрав карту, я почувствовал что-то вроде облегчения, как будто Турат исчез, как только был задвинут ящик.

На столе лежала записная книжка. Я открыл её и обнаружил коллекцию засушенных цветов. Множество страниц. Они были аккуратно прикреплены к бумаге.

Я опустился на колени, чтобы открыть нижний ящик. В окно ударила волна. Я потерял равновесие и с силой грохнулся на спину; голова моя чудом не ударилась о ножку приставного столика. У меня перехватило дыхание при виде сокровищ в нижнем ящике стола. Во имя всего святого! Амир ни за что не поверит.

Я протянул руку к многоцветным бутылочкам, закреплённым в держателях. Магия. Так капитан был санджи?

Я вытащил несколько снадобий наугад и убрал в свою суму. Я подождал, когда корабль перестанет плясать и я смогу твёрдо стоять на ногах. Какие бы секреты ни хранил капитан, он сам должен был рассказать свою историю. Может, и мы сможем довериться ему. Секрет в обмен на секрет. Доверие за доверие.

Я боялся, что старые раны никогда не затянутся, что вера в себя так ко мне и не вернётся, а ночи всегда будут полны кошмаров. До недавнего времени всё это казалось невозможным, но возвращение Амира позволило собраться с духом и снова вступить в бой. Райан вернул мне силу, пожертвовав при этом своей.

Что бы нас ни ожидало, я буду сражаться. Когда небо потемнеет, я стану искать звёзды. Луч света – вот всё, что мне нужно.

* * *

На следующее утро я собрал всех на палубе.

– Думаю, пришло время быть честными друг с другом, капитан Казем. – Я показал ему снадобья, которые я обнаружил у него в каюте. – Вы санджи.

Лицо у него ожесточилось. Он с такой силой вцепился в штурвал, что у него побелели костяшки пальцев.

– Кто дал вам разрешение войти в мою каюту?

– Мы с братом чувствовали, что вы что-то от нас скрываете.

– Разве мы все не скрываем то, что хотели бы забыть? – вопросил он раздражённо. – Если у вас есть вопросы, господин Рахаль, не следует вламываться в чужую комнату. Следует завести разговор и спросить о том, что вы хотите знать. – Он выхватил бутылочки у меня из рук. – Давай их сюда, вор.

– И вы бы ответили на все мои вопросы, если бы я вежливо вас спросил?

Он рассовал бутылочки по своим карманам.

– Я не люблю мутных разговоров. Задавайте свои вопросы.

– Вы санджи? – спросил я.

– Больше нет.

– Тогда зачем вам тайник с магическими зельями?

Казем изучающе смотрел мне в лицо.

– Вы всегда вламываетесь в чужой дом, когда хотите что-то узнать?

Я сжал кулаки.

– Ладно. – Он потряс головой и расстегнул свою тунику. – Давайте будем откровенны.

Ткань свободно повисла у него на обнажённой груди. Заклеймённой груди. Буква «Х» была навеки впечатана в его кожу. Аиша сделала шаг назад.

– Вы думаете, что вы отправитесь на поиски цветка куалзара и как ни в чём не