Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 71
считает нас угрозой, за которой нужно пристально наблюдать. Если бы вампиры не служили Обществу финансовой опорой, не приходится сомневаться, что их бы активно преследовали за союз с нами.
– Бетти сказала, что соберет Гвардию, – вспоминаю я. – Думаешь, из них еще хоть кто-то остался? Война ведь давно закончилась. И вы проиграли.
– Мы с Фараоном слишком надолго исчезли, а Нотт лишился Меридиан, – говорит Роз. – Неудивительно, что лиманцзичи победили. Но сейчас на кону слишком многое, и Гвардия не сможет не прислушаться, если прозвучит призыв к оружию. Сегодня мы получим отчет и хотя бы будем знать, с чего начать.
– Начать войну заново. – Удивляться нет смысла, точно не после того, как Адам уничтожил Хронос, и после всего, что я узнала за последние пару дней. Но я все равно чувствую, как от страха по коже бегут мурашки. Я была слишком юна, чтобы постичь суть прошлой войны, но, если Роз решил сыграть в телохранителя, избежать новой я никак не смогу. – Бетти назвала тебя спасителем Общества. Это правда?
– Я самый сильный из Кошмаров, – говорит Роз, и в его голосе не слышится ни капли гордости. – Я ценен для Общества в той же мере, что и опасен. Именно из-за моей силы Фараон и усыпил меня.
– Звучит нелогично.
– Мы дети Геи, а Гея умирает, – отвечает Роз. – Она чувствует, как вокруг нее гибнут измерения, а они чувствуют, как слабеет она. У богов нет особых причин задерживаться в разрушенных мирах, но нет и способов отправиться сюда, на более процветающие земли. Во всяком случае, не было, пока не родились Кошмары. Мы живые частицы Геи и потому тоже связаны с Перстами. Чем мы сильнее, тем больше наша мощь воздействует на Гею и тем выше вероятность, что мы перейдем не туда. Боги ждут, пока мы пересечем грань миров, надеясь последовать за нами обратно сюда.
– Фалькор назвал тебя возлюбленным чадом богов, – говорю я.
– Я знаю богов поименно, – говорит Роз. – Мне знакомы их лица, их земли. Знакомо чувство, как они душат меня, когда я не успеваю убежать от их вездесущих рук. Нивелировать эту связь я могу, только если Фараон усыпит меня. Когда я сплю, я не вижу снов, и потому они не могут меня найти.
Настает мой черед тереть глаза, потому что это уже почти что слишком. Дети Геи, девять миров, угроза вторжения чужеземных богов? Я дорого бы дала, чтобы сейчас выпить, но «Сглаз» остался на другом конце страны, да и все бутылки там полопались от черного огня Фараона. Мне снова вспоминаются семеро сгоревших посетителей. К горлу подступает желчь, и я насильно выбрасываю эту картину из головы.
– Выходит, Фараон усыпил тебя, потому что боги через тебя пытались захватить Гею, а потом забыл разбудить? И война вот так легко закончилась?
– Нет, – очень тихо говорит Роз. – Фараон никогда не усыпляет меня дольше чем на день, а значит, Нотт не стал медлить, прежде чем вмешаться. Он посмел тронуть то, что принадлежит мне одному, и ответит за это. Я разорву его на части, и тебе будет приятно полюбоваться на то, что от него останется.
– Да уж, вот тебе и «господин».
– Господин есть у каждого Кошмара, – объясняет Роз. – У Кошмаров не так много правил, но все они нерушимы и крайне важны для того, чтобы мы остались в живых и сохранили рассудок. Второе правило зовется «правилом одного»: каждый Кошмар должен найти и спасти как минимум одного своего собрата. Нотт исполнил свой долг и защищал меня, пока мы не нашли Фараона. Это дает ему над нами уникальную власть и влияние на нашу связь, но, когда я найду твоего Кошмара, этой власти Нотт лишится. Ты ключ к моей свободе и, вероятно, причина тому, что Нотт вообще до сих пор представляет для нас проблему. Он должен был умереть вместе с Меридиан.
Я не ревную. Нет. Не ревную.
– Кто такая эта Меридиан?
– Она была Сном Нотта, – говорит Роз. – И мы снова возвращаемся к твоим проступкам. Первое правило Кошмаров очень простое: на каждого Кошмара приходится по одному Сну и наоборот, мы друг для друга единственны и неповторимы. Даже если наши силы порой перекрывают друг друга, на всем белом свете есть лишь одно противоядие против нашего личного яда. Однако твои узы с нами обоими оказались достаточно крепки, чтобы ты смогла разбудить меня и сохранить жизнь Нотту без Меридиан. Но ты не можешь и не должна заявлять права ни на кого из нас.
– Это не будет проблемой.
– Это уже проблема, – настаивает Роз. – Имена закрепляют нашу связь. На моей шее надет ошейник Фараона, но ты, дав мне имя, попыталась нацепить на меня еще и свой. Фараон – ключ к моему выживанию. К моему рассудку. Каждый раз, когда он делает вдох, мой мир замирает и оживает вновь, а ты посмела оспорить его права. Ему стоило убить тебя, чтобы защитить меня.
Мысль о том, что простая барменша могла стать угрозой одному из Кошмаров Общества, подлинному сыну Геи, одновременно восхищает и смешит меня.
– Он пытался, – напоминаю я. – Бетти его остановила, а потом заявились Хранители и попытались его покромсать.
От напоминания о том, что Хранители ранили Фараона, в лице Роза проступает гнев. Он играет желваками, явно сдерживая злобу.
– Я без колебаний поступил бы так же, если не хуже, если бы кто-то подверг угрозе мою связь с Фараоном. Однажды ты это еще поймешь, но до тех пор ты должна запомнить, что черту переступать нельзя. Поскольку ты Сон, склонность давать имена близким людям заложена в твоей природе, но я тебе не принадлежу, поэтому ты не можешь ни управлять мной, ни призывать к действию.
– Значит, я должна звать тебя Сульфуром? – уточняю я. – Имя отвратное, если что.
– Мы с Фараоном вместе составляем сущность Сульфура, – говорит Роз. – Вне кругов Снов и Кошмаров наши личные имена малоизвестны, и редко кто осмеливается произнести их вслух, поскольку это слишком интимное обращение. С большинством Кошмаров все обстоит именно так. Нотт с Меридиан были исключением, потому что Меридиан считала, что имена могут неким образом помочь расположить к нам людей. На войне они хотели стать послами нашего вида. Имя «Глубина» никому ни о чем не говорило, но вот «Нотт», вероятно, мог стать тем, кто поведет за собой войско.
– Надо срочно доверить кому-нибудь другому придумывать для вас имена, – заявляю я. – И то и другое – жуть.
– Наши имена отражают суть наших сил, – говорит Роз.
– Сульфур, – с некоторым сомнением говорю я, а затем вспоминаю черное пламя, которое Фараон наслал на нас в «Сглазе». Я глубоко вдыхаю и сдерживаю воспоминание чистым усилием воли. – Стой. Выходит, это ты назвал
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 71
