Тяжело вздохнув, нам пришлось возвращаться обратно, двигаясь на максимальной скорости, экономя каждую секунду. Спустившись вниз, мы начали прочёсывать первый этаж заново, бесцеремонно сбивая с петель все двери, и, наконец, в самом конце длинного, тёмного коридора в административной части, за завалом из сломанной мебели, мы нашли то что искали — неприметную, усиленную металлом дверь с заржавевшей табличкой «Технический этаж. Посторонним вход воспрещён».

Дверь была заперта, но что такое запертая дверь против девяти вооруженных мужиков, желающих поскорее попасть домой? Пара мощных ударов — и она с грохотом отлетела, открыв нашему вниманию узкую бетонную лестницу, уходящую вниз.

Как только дверь была выбита — на нас пахнуло таким концентрированным смрадом тления, что Попов без лишних размышлений скомандовал «Газы!», и дальнейший путь нам пришлось продолжать в противогазах.

Лучи фонарей на наших автоматах врезались в темноту, выхватывая из мрака крутую бетонную лестницу, покрытую толстым слоем слизи и каких-то тёмных, засохших пятен.

— Осторожно. Серёга и Новик — за мной, остальные — интервал три ступени. Готовимся к худшему.

Мы начали спускаться, и где-то метров через десять вышли в просторное, низкое помещение, которое когда-то давно было чем-то похожим на морг.

Стеллажи с ржавыми ретортами и пробирками, разбросанные инструменты, и… тела. Вернее, то, что от них осталось. Десятки иссохших, мумифицированных трупов в потрёпанных больничных халатах лежали на каталках и на полу. Выглядели они так, словно из них высосали все соки, оставив лишь кожу да кости.

И в центре этого жуткого зала стояло ОНО.

Гигантское, бочкообразное существо, превышающее три метра в высоту. Его тело состояло из сросшихся, полупрозрачных тел тех самых пиявок-виургов, которые пульсировали и перетекали друг в друга. Вместо головы у чудовища была одна огромная, многослойная пасть, усеянная концентрическими кругами игольчатых зубов, а из центра этой пасти свисал длинный, червеобразный хобот, с капающим с него едким раствором. Это был «Амальгаматор» — живой симбиоз всей биомассы лазарета.

— Босс! — крикнул капитан, но его голос потонул в оглушительном рёве чудовища.

Амальгаматор не стал рассусоливать, и сразу ринулся вперёд с неожиданной для своих размеров скоростью. Его хобот метнулся, как кнут, от чего брызги кислоты полетели в нашу сторону.

— В укрытие! — заорал Попов, сразу после чего мы бросились за стеллажи, а потом кислота начала с шипением разъедать металл и бетон там, где мы совсем недавно стояли. Одна из капель попала на разгрузку Новика, из-за чего ткань на ней мгновенно начало разъедать, и чтобы выжить он с криком сорвал с себя разгрузку.

— Огонь на подавление! По пасти! — скомандовал капитан.

Залп из десятка стволов ударил по монстру. Пули входили в его студенистое тело, но, казалось, не наносили существенного урона. Раны быстро закрывались, поглощая пули, а сам Амальгаматор лишь яростно ревел и продолжал атаковать, размахивая своим хоботом и заливая пол кислотой.

Глядя на происходящее, я понимал, что такими темпами мы просто израсходуем весь боезапас. Нужно было что-то менять, и как мне кажется, я уже понимал — что именно…

Глава 11

Я видел, как пули безнадежно тонут в студенистой плоти босса, и понял: стрелковое оружие против этой туши — как горох об стену, но в то же время я также заметил кое-что другое… Каждый раз, когда одна из наших гранат разрывалась рядом с ним, Амальгаматор на мгновение замирал, а его пасть непроизвольно распахивалась в немом рыке, обнажая темную, пульсирующую глотку. Это было что-то типа мгновенной, рефлекторной реакции на громкий звук и ударную волну.

План сложился в голове за доли секунды. Я отполз за тот же стеллаж, где укрывался капитан Попов, и приблизившись к нему, сказал в гарнитуру:

— Капитан! Дайте гранату, у меня есть план!

Видимо я уже и правда зарекомендовал себя в его глазах, потому что после моих слов он, не раздумывая и мгновения, сдернул с разгрузки две РГД-5 и сунул мне в руку.

— Бери. Что задумал?

Но я уже не слышал этого вопроса. Как только капитан передал мне гранаты — я тут же согнулся в три погибели и перебежал за соседний стеллаж, где свою позицию оборудовал наш ефрейтор.

— Дорофеев! Хорош патроны переводить, мне нужна твоя поддержка! — прокричал я, отрывая нашего медведя от увлекательного занятия бесполезной растраты боекомплекта. Он удивлённо перевёл на меня взгляд, и я пояснил:

— Эта тварь замирает после взрыва гранат! Я закину ему гостинцы, а от тебя нужен один точный выстрел прямо в его пасть!

Дорофеев, весь в поту и копоти, с красными от напряжения глазами, кивнул, скинул с плеча трубу РПГ, и достал из разгрузки снаряд, после чего коротко сказал:

— 15 секунд, и готов!

«Ну что ж… Потанцуем, тварь!» — подумал я с мрачной ухмылочкой, после чего выдернул чеку первой гранаты, и начал пробираться в сторону босса, чувствуя как моё сердце колотилось где-то в районе горла.

«Спокойно… Только спокойно. Одна ошибка — и все трупы».

Наконец я достиг той точки, где кончались любые укрытия, и решительно выдохнув крикнул в гарнитуру:

— Приготовиться! — и резко выскочил из-за опрокинутой каталки.

Амальгаматор, увидев новую цель, развернулся в мою сторону. Его хобот с шипом рассек воздух, но к его несчастью я не собирался ждать, пока он начнёт свою атаку. Вместо этого я резко отскочил в сторону, после чего сразу же изо всех сил швырнул гранату прямо перед ним.

Смотреть за полётом гранаты я понятное дело не стал, так как прекрасно мог себе представить, что тут сейчас начнётся. Именно поэтому, сразу после метания, я отскочил назад, за опрокинутую каталку, а потом немного подумал и вообще лёг плашмя, что оказалось очень верным решением.

Когда я отскочил за каталку, то по залу морга разнёсся хлопок сработавшей РГД-шки, сразу после чего босс взвыл, а потом раздалось громогласное:

— Выстрел!

ВЖУУУХ-БАМ!

Кумулятивный снаряд из РПГ Дорофеева впился точно в цель. Благодаря выверенному таймингу он влетел чётко в раскрытую пасть и сдетонировал внутри, вызвав цепную реакцию с кислотой босса.

После первого взрыва раздался второй, более глухой, похожий на взрыв газового баллона, а потом тело Амальгаматора вздулось, его шкура из слипшихся виургов натянулась, как барабан, и в следующий миг порвалась в клочья, от чего из его нутра вырвался фонтан черной жидкости, фрагментов плоти и едкого пара. Гигант рухнул на пол, его останки затряслись в последних судорогах и начали быстро расползаться,