— Ясно, — кивнул я. — А где будет спускаться отряд, что идёт за нами?

Мне казалось, что сопровождавшие нас на караванной тропе охотники отстали в горах. Но приказ был — следовать за нами, а значит, они просто держали дистанцию, обманывая меня, неумелого.

— В тени камней. — Сурлан показал рукой в сторону обрыва. — Когда мы спустимся ниже, нас скроет подлесок и тень горы. Тогда охотники смогут снова идти по нашим следам.

Я покивал, прикидывая, как быстро мы доберёмся до первых деревьев.

Велел Сурлану:

— Как спустимся туда, где начинается кустарник, скажи охотникам, чтобы незаметно отстали. Добром мы от Белой горы не уйдём, а сражаться они не могут. Пусть ждут отряд, что идёт за нами. Связные там пригодятся. Сколько людей осталось в отряде?

Из лагеря вслед за нами вышло две дюжины охотников-воинов, из тех, кто получил от шамана добро на убийство.

Но часть из них должна была рассредоточиться по пути следования, чтобы обеспечить связь.

— Полдюжины осталось, чтобы держать костры, — отозвался Сурлан, позагибав пальцы. — За нами, однако, идёт ещё полторы дюжины.

— Неплохо, — кивнул я. — Сумеешь предупредить их, что планы меняются и придётся сражаться?

— Мы оставим им сигнал из камней, — кивнул Сурлан. — Они будут готовы.

Нишай, внимательно слушавший наш разговор, вдруг нахмурился и крикнул, останавливая отряд.

И посмотрел на меня пристально.

— Пусть твои воины останутся здесь, Кай! — сказал он твёрдо. — И ты останься. Ждите подмогу. Вам слишком опасно спускаться вниз.

— Почему? — удивился я. — Не факт, что мы завяжем драку с места в карьер. Я, конечно, готов, но надеюсь ещё дурака повалять и дождаться, пока подойдут наши.

— Нет, Кай, — покачал головой мастер чёрного слова. — Шудур ждёт у подножия Белой горы только меня. Если он собирает воинов — значит, судьба моя уже решена. Но меня схватят и повезут в город, а вас убьют. Ты не обязан идти со мной. Оставайтесь здесь. Если всадники подоспеют вовремя, попробуете отбить меня по дороге.

— А если ты ошибаешься, и Шудур не повезёт тебя в город?

— Значит, умру здесь, — пожал плечами Нишай. — Но Шудуру это обойдётся недёшево.

— А я, значит, в кустах буду сидеть? — уточнил я ехидно.

Но Нишай не уловил иронии.

— Да, — сказал он. — Так будет лучше и для меня.

— Ты чего это? — удивился я. — Ну не понимал я, куда он клонит. — У нас был совсем другой план. Что изменилось?

— Когда мы вышли из лагеря, я полагал, что убийцы будут действовать исподтишка, — тихо сказал Нишай.

Найманы тоже остановились, и он не собирался вводить их в курс дела.

— Мы рисковали, конечно, отправляясь к Белой горе, — колдун опустил глаза, чтобы не встречаться со мной взглядом. — Но интриги, яды — это всё-таки не сражение малого отряда с гораздо большим. Посмотри на наших воинов?

Он указал на найманов, уже рассевшихся на камнях. Ходить по горам тяжело, а дорога закончится в сумерках. Воины пользовались любой остановкой, чтобы передохнуть.

— А что в них не так? — пожал я плечами. — У врагов пехотинцы не сильно-то лучше обучены.

— Лучше, — не согласился Нишай. — Подчинившиеся мне найманы — всадники, потерявшие волков. Они не смогут противостоять пешим мечникам, даже будь наши силы сопоставимы. Ты слишком рискуешь, спускаясь с таким отрядом. Оставайся здесь.

— Нишай, ты спятил? — Логики в словах колдуна я не видел никакой. — За нами идёт ещё полторы дюжины…

— Это охотники, а не воины!

— Точно спятил, — улыбнулся я с облегчением. — С чего ты взял, что охотники не будут убивать тех, кто жёг их аилы, убивал детей и женщин?

— Допустим. Но и мой ум светел, как никогда, — покачал головой Нишай. — Жди здесь. Накорми, как следует, Мавика. Я придумаю хитрость, чтобы продержаться до появления в небе твоих волчьих всадников с диких гор.

— А если не придумаешь? — улыбнулся я, пытаясь перевести этот странный спор в шутку. — Наши торопятся, но Сурлан вчера не сумел прочитать по огню, успеют ли они сегодня к ночи достичь Белой горы. А в ночь всадники не пойдут: волки не люди, им нужен отдых.

— Значит, мне нужно продержаться до утра, — серьёзно кивнул колдун.

— Нет, Нишай, — рассмеялся я. — Мы начали этот поход вместе — вместе и завершим. И вместе будем придумывать хитрости. Или сражаться. Два меча — всегда лучше одного.

— Заяц, послушай меня! — нахмурился Нишай. — Остановись!

— Да почему⁈

— Потому что боя этой ночью не избежать!

— И что?

— А то, что… — он запнулся. — Сколько я знаю тебя — ты пытался решать дела миром и договором! Здесь так не выйдет! Шудур хочет моей смерти и не станет говорить! Остановись! Шудур истощит силы, сражаясь со мной! У тебя будет больше шансов захватить перевал!

Я сел. Достал из поясной сумки сушёное мясо. Оттолкнул наглую волчью морду и сунул полоску в рот.

Этот бред надо было как-то переварить.

— Давай перекусим, что ли? — попросил я.

Сурлан покачал головой, не соглашаясь с моим решением.

Я помнил, что место неподходящее для стоянки, но как идти дальше, если Нишай вдруг съехал с катушек?

Мастер чёрного слова со вздохом сел рядом со мной. Попросил воды.

— У тебя какая-то каша в голове, — сказал я, протягивая ему бурдюк. — Ты болен? Почему я должен сидеть тут и развлекаться зрелищем твоего поединка с Шудуром?

— А почему — нет? — спросил он, сделав глоток. — Ты сумел договориться со мной, договоришься потом и с Шудуром.

Я отнял у Нишая бурдюк и тоже глотнул воды. Он за кого меня принимает?

— Шудур — мразь, — пояснил я терпеливо. — Он кормит драконов детьми и готов бросить в огонь перевала мальчишек. Ты меня плохо понял, Нишай. Я не договариваюсь с мразью. Если бы я почуял в тебе вот это же, чёрное, как вода из озера Эрлика, никто не стал бы с тобой говорить. Я даю шанс человеку, если есть самая маленькая надежда, что он — человек. Но там, внизу, мне говорить не с кем. Попил?