Ознакомительная версия. Доступно 25 страниц из 135
Он же голышом!
– Кто?
– Мерзкий тип!
– Кто?
– И к тому же пьет! Что-то крепкое перед обедом!
– Да вы о ком?
– Малаке дель Пуэнте Саез. Это имя вам что-нибудь говорит?
– Нет, абсолютно ничего.
– Так я и думал.
Манфред выпрямился и одернул на себе фрак.
– Судя по имени и усам, – произнес он, – Малаке – южанин. Наша последняя встреча с тропиками – роковое путешествие «Изабеллы», так что спрошу у Лисандра. А вы, случайно, не собираетесь прогуляться в порт, Лоран? Меня теперь не выпускают из столовой. Возможно, этого типа знает Корбьер. Если у вас хватит духа, поинтересуйтесь у адмирала Дорека. Кто знает, а вдруг?
– У адмирала Дорека, Манфред? Адмирал хранит только светлые воспоминания. О смерти Тибо ему приходится все время напоминать. Ни об одной неприятной встрече он ни за что не вспомнит.
– Выбор у нас невелик. Нет Овида, Феликса, даже капитана Лебеля… Мы осиротели, Лоран, по-настоящему осиротели. Этот голыш едва ли приехал к нам с добрыми намерениями, – сказал Манфред и вновь склонился к окуляру. – Готов поклясться, он злодей! Садовник делает вид, что его не замечает. А полезнее было бы к нему присмотреться. Нет, от такого гостя жди беды. Вот бы с ним случился солнечный удар! В ноябре? Нет, напрасные мечты.
– Есть еще королева Эма. Можно у нее спросить.
– Для этого нужно сначала ее найти.
– Отлично, Манфред! Я вам сразу скажу, где она. Смотрите!
Астроном повернул телескоп в сторону Восточного крыла – туда, где над четвертым этажом возвышалась декоративная башенка.
– Не вижу ничего интересного, – сообщил Манфред. – Все ставни заперты.
– Вот именно.
– Действительно, вы правы, это странно. В замке еще никогда не был закрыт весь этаж целиком.
– А я что говорю? Понаблюдайте-ка за ставнями башенки. Ничего не замечаете?
– Да, да, да… Две планки на ставнях обуглены, одна сломана.
– Точно. Эма хотела сбежать, но заметьте, – заключил Лемуан, снова надевая очки, – с четвертого этажа не сбежишь.
– Думается, у нее это не первое бегство…
– Кто это вам сказал?
– Интуиция.
Манфред выпрямился. И показался даже выше, чем всегда. Одернул один рукав, потом второй, стряхнул пылинки тыльной стороной ладони.
– Немедля иду туда.
– Не стоит, Манфред. Я проходил мимо утром, там у дверей пятеро свекольников.
Мушкетеров продолжали называть «свекольниками», несмотря на новые красивые ярко-красные мундиры, в которые их нарядил Жакар, и на пуговицы с собаками вместо лисичек.
– Дверь охраняется? По какому праву?
– По праву, мой дорогой… Этого понятия больше не существует.
Старик-астроном помолчал, внимательно разглядывая собственные шнурки и изумляясь отличному качеству новых очков.
– Знаете, я слышал, как она напевала, – снова заговорил он. – Да, напевала, а потом заплакала. Свекольники приказали мне уходить, и я, как вы догадываетесь, сразу ушел. А Эма принялась колотить в дверь и кричать. Звала Тибо. Просила, чтобы он пришел за ней. Думаю, они закрыли целый этаж из-за ее криков. Она не в себе, Манфред, она не в состоянии сейчас бежать.
– Расскажите об этом Корбьеру. Он должен знать. Нужно ей помочь.
– Главное – понять, что задумал Жакар. Ваш торговец кофе… Королева Эма тоже с юга. Верно?
Манфред прикрыл глаза.
– Да. Она издалека. Очень-очень издалека, я думаю. А что касается нас… До скорой встречи, Лоран.
Манфред вернулся в столовую и целый день ждал новостей. Вообще-то он должен был прятаться в кладовую, как только слуги приходили за приборами для ужина, так как Бенуа не желал, чтобы Манфред общался с прислугой. Но тот все перебирал какие-то мелочи, не торопился уйти и надеялся хоть что-то выведать. Один из слуг как раз пожаловался: они опять сбились с ног, еще один торжественный прием. В честь восстановления справедливости, воссоединения – что-то такое.
– И когда же? – спросил другой, раскладывая ножи на равном расстоянии.
– Завтра.
– Надо же. Воссоединение, говоришь? Что за ерунда?
– По слухам, всех ждет величайший сюрприз, – ответил другой, проверяя на свет чистоту хрустального бокала.
– Вообще-то все эти торжества меня измотали.
– Меня тоже. А ты слыхал, что говорят о новом госте?
– Нет. О каком?
– Чудаковатом. Жерар, новый лакей, отнес ему завтрак в королевские покои, а тот его встретил нагишом. Размахивает петушком, собой гордится.
– Есть чем гордиться?
– Жерар сказал: нечем.
– Ну и Жерару вроде бы нечем.
– Да мы не про Жерара говорим. Согласись, это странно!
– Думаешь, извращенец?
– Похоже на то!
Манфред не пожалел, что задержался, однако удивился, что слуги так свободно болтают между собой. Напрасно он их приучал к скромности столько лет! Или они болтают нарочно, чтобы сообщить ему новости? Бенуа помешал, как всегда, – явился проверять, хорошо ли накрыт стол. С небольшим пакетом под мышкой.
– Молчать, трепачи! Ты еще здесь, Манфред?
– Уже давно ушел.
– Поторопись. Но раз уж ты здесь, – Бенуа протянул пакет Манфреду. – Это для капитана Лебеля, у меня ни секунды свободной. Раз капитана нет, отнеси его жене.
Манфред, как обычно, покорно кивнул, хотя не очень-то ему хотелось оказаться лицом к лицу с госпожой Лебель. Болтали, что бедняжка повредилась в уме. Они с матерью жили в сторожке, и госпожа Отой постоянно уговаривала дочь вернуться домой, в провинцию.
Манфред пересек широкую лужайку, слушая, как ледок потрескивал под ногами. Стемнело рано, и большое чистое окно сторожки светилось уютным оранжевым светом. Манфред постучался. Госпожа Отой приотворила дверь. Она стала очень худой и бледной.
– Мсье мажордом?
– Я больше не мажордом, госпожа. Пришел к вам передать кое-что… Для госпожи Лебель.
– Ей нездоровится, – прошептала госпожа Отой и немного прикрыла дверь.
– В таком случае… передайте…
Манфред протиснул пакет в щель боком, как письмо в почтовый ящик, потом откланялся.
– Передайте ей мои наилучшие пожелания. Если смогу быть чем-то полезен, не стесняйтесь.
Дверь закрылась, и Манфред подумал: «Что, если и мать не совсем в себе, не только дочь?»
На самом деле госпожа Отой пребывала в добром здравии. Прочитав на свертке имя пропавшего зятя, она представила себе, какой истерический припадок начнется у дочери, и решила открыть посылку самостоятельно. Там оказался сборник стихов и биография доктора Превера – Гийом Лебель заказал книги в Бержераке для вечерних чтений. Биографию мадам Отой отложила в сторону, а со стихами направилась в спальню к дочери. Элизабет дни и ночи напролет лежала на супружеской постели и смотрела в потолок. Мать села рядом и, поглаживая спутанные волосы, принялась читать вслух одно стихотворение за другим. Элизабет слушала внимательно, потом прижалась к матери, свернувшись клубочком. Она и весила теперь не больше клубка шерсти.
– Мама… Ты привезешь мне Олафа? Теперь ни у кого нет аллергии на его шерсть. Ему будет здесь хорошо. Он ведь по мне скучает, правда?
– Думаю, он очень по тебе скучает, – прошептала мать, ничего не пообещав.
По правде сказать, кот сбежал с первой встречной кошкой, и с тех пор о нем ни слуху ни духу. Госпожа Отой не поспешила с этой вестью к дочери. Хотя рано или поздно придется ей рассказать…
11
Лоран Лемуан поднимался вверх по желтой лестнице, спешил, насколько позволял артрит. Доктора Корбьера он застал за круглым столом, тот
Ознакомительная версия. Доступно 25 страниц из 135
