– Добрый день! Разрешите представиться – штаб-ротмистр в отставке 3-го Сумского гусарского полка и служащий Министерства иностранных дел по Азиатскому департаменту Павел Львович Шиллинг.

Данька недоуменно воззрился на него.

– М-м-м… чему могу помочь? Ах да – Даниил Николаев-Уэлсли, управляющий строительством Уральской горнозаводской железной дороги.

– Да-да, я знаю, – торопливо кивнул тот. – Что же касается помощи, то-о-о… я обратился к его высочеству великому князю Николаю с просьбой о протекции, – и он протянул Даньке письмо. – Дело в том, что его высочество сейчас занят организацией на базе лейб-гвардии Сапёрного батальона – лейб-гвардии Железнодорожного батальона. А я ранее вместе с Сапёрным, шефом коего он является, проводил опыты по дальнезажиганию, – тут он понял, что Даниилу это слово ничего не говорит и пояснил: – Ну это когда пороховые мины подрываются по проводам с помощью электричества… Так вот, его высочество предложил мне вернуться на службу и вступить в его новый батальон. Но я ничего не понимаю в железнодорожном строительстве. Однако его высочество упомянул при мне, что у вас есть некоторые идеи насчёт создания вдоль железной дороги специального электрического телеграфа. Для упрощения организации движения… А у меня мысли об электрическом телеграфе бродят ещё с восемьсот двенадцатого года. Ну со времён тех самых опытов по дальнезажиганию. Я, знаете ли, очень интересуюсь электричеством… Вот я и напросился приехать сюда, дабы поговорить с вами и…

А Данька слегка завис. Ну да, он писал Николаю, как сложно разгребать всё, что тут творится без надёжной связи, в сердцах упомянув «хотя бы телеграф»… и вроде как в его описании этого самого телеграфа проскакивало прилагательное – электрический. Но это ж так, к слову. Поскольку бывший майор точно помнил, что электрический телеграф придумал немец Сименс и гораздо позже. А тут какой-то Шиллинг. Впрочем… а почему бы и нет? Тоже ведь немец. Ну а если серьёзно – хрен знает, что получится, но если есть под рукой вот такой энтузиаст – чего бы не попробовать. В конце концов с любителем всё пробовать на язык – Карлом у них уже многое получилось. Сейчас тот вообще над попыткой создать нитроглицерин мучается уже год с лишним. Уж больно тяжко без нормальной взрывчатки.

– Э-эм… Павел Львович, очень рад. Я как бы сейчас несколько занят, но давайте уговоримся на завтрашний вечер. Жду вас у себя дома. Поговорим…

4

– Здорово! А вот, скажем, «фита»?

Шиллинг снова взялся за громоздкий, раза в три с лишним больше, чем те, что встречал бывший майор в своей прошлой жизни, телеграфный ключ и выбил короткую «морзянку». То есть, вернее, «шиллинговку». Потому что очень вероятно – Морзе здесь теперь ничего не светит. Зачем кому-то может понадобиться «Азбука Морзе», если уже есть очень удобная и простая «Азбука Шиллинга»? Насколько она совпадает с изначальной азбукой Морзе – бывший майор не знал, поскольку сам ею не владел. Так что от Морзе был взят только принцип: кодирование букв и цифр с помощью всего двух знаков – точки и тире. Поэтому, насколько «Азбука Шиллинга» совпадает с «Азбукой Морзе», можно было только догадываться.

Дорогу до Кушвы достроили к концу сентября. Ну как достроили – пока как времянку… Вместо мостов – эстакады, которые, как и на Салдинской дороге, были собраны частью из пропитанных креозотом брусьев, а частью из неошкуренных брёвен. Брёвна были использованы там, где эстакадам было стоять только до ледохода… Но рядом с ними торопливо возводили опоры для будущих капитальных мостов, пролёты для которых должны были собрать до весны из уже ставших привычными железных балок. Причём в значительной части прямо на заводе. И там же, на заводе, их должны были первый раз покрасить суриком. Следующая покраска должна была быть произведена после установки, а третья – финишная, после окончания полной сборки моста. Ну да – у них уже потихоньку начали складываться технологические карты возведения всяких конструкций и сооружений… Часть насыпей была не закончена, часть выемок ещё предстоит потихоньку углублять, часть нижнего строения пути ещё ожидала засыпки щебнем, водонапорная башня в Кушве ещё достраивалась, а станционное здание – вообще пока только в проекте… но первый поезд из Нижнего Тагила до Кушвы прошёл двадцать шестого сентября одна тысяча восемьсот двадцать первого года. Причём кроме грузовых платформ и вагонов к нему был прицеплен ещё один вагон – пассажирский, самым счастливым пассажиром которого был Толенька Демидов!

И, кстати, только этой веткой дело не ограничилось. Благодаря ли «кракозябле» или той толпе управляющих и купцов, приехавших с Николаем Никитичем… ну и, естественно, явно выраженному августейшему одобрению – на работы удалось нанять довольно значительно число артелей. Так что кроме ветки до Кушвы удалось пройти ещё по паре вёрст, как от Кушвы в сторону Верхней Туры, так и в направлении деревни Павлуши, расположенной в пятнадцати верстах от Нижнего Тагила в сторону Екатеринбурга. Это означало, что продлению дороги до Екатеринбурга – быть.

– Значит азбука полностью готова?

– Ну-у-у… почти, – задумчиво произнёс Шиллинг.

– А что так?

– Понимаешь, я тут подумал, что электрический телеграф – изобретение всемирного масштаба! И значит, его будут использовать все народы мира. Так что мою азбуку стоит немного подработать, поменяв символы, дабы буквы, не используемые в русском языке, но распространённые в немецком, английском или французском получили бы чуть более простую кодировку. Ну с меньшим числом знаков.

– А почему ты считаешь, что наше изобретение – всемирного масштаба?

Шиллинг удивлённо воззрился на меня:

– Даниил, ты меня проверяешь, что ли? Как очень быстрая и очень дешёвая связь может не быть изобретением всемирного масштаба?

– Дешёвая?

– Ну да. Ты знаешь, сколько стоит построить одну башню оптического телеграфа братьев Chappe? А ведь их нужно ставить на расстоянии около десяти вёрст друг от друга. А кое-где и чаще. Здесь же мы только на той аппаратуре, что сделали, как ты это говоришь – на коленке, можем по проволоке передать сообщение от Нижнего Тагила до Кушвы. А если собрать более сильные вольтовы столбы и более мощную аппаратуру – так и далее. Я не буду удивлён, если с другим аппаратом мы сможем