— Конец тебе, — сказал вампир.

Он отступил на шаг, впившись когтями левой руки в кольчужный рукав, а правой взмахнул секирой, выводя ее в широкий замах из-за спины.

— Ррррр? — сказал большой волк, который напрыгнул сзади и схватил вампира за шею.

— Спасибо, Вольф, — сказал Ласка.

Шея у этих, похоже, уязвимое место, и позвоночник уже хрустел под мощными челюстями. Удар с замахом не получился. Ласка перехватил опускающуюся секиру, уперся ногой в грудь вампира, вырвал из захвата и древко, и рукав. Хитрые приемы боя подобным оружием он пока не освоил, но сейчас и нехитрых хватит.

— Рррр! — выругался Вольф. Голова никак не отрывалась, и вампир пытался вывернуться.

Ласка ударил секирой в лоб и прорубил так, что испугался, не задел ли Вольфа. Глаза вампира закатились, и он обмяк как мертвый.

К этому времени противники ликантропов, упавшие от крика ведьмы вместе с оборотнями, уже умирали на полу. Вожак не дал великану подняться. Волк вскочил ему на спину и укусил в шею. Кто другой не добрался бы до артерии под складками кожи и жира, но оборотень в три укуса разобрал шею до уязвимого места.

Мохнатому чудищу, с которым боролся младший ликантроп, перегрызли подколенные сухожилия, оно потеряло самообладание, и волкочеловек впился ему в горло.

Доминго вцепился когтями в плечо упавшей рядом лучнице и клюнул ее в висок. Вторая успела забраться на стену и выпустить пару стрел, но ее в красивом прыжке сдернул за ногу один из волков.

Человек-сова сделал ошибку, которая стоила ему жизни. Отмахнулся крылом от Фредерика, но рыцарь перешел в низкий выпад и дотянулся самым острием меча до большого круглого глаза. А глазу много ли надо? Даже у драконов глаза не бронированные. Волк напрыгнул на спину, двое повисли на ногах, Фредерик сделал подшаг и нанес прицельный укол в открытый зубастый клюв.

— Тревога! — закричал со двора Гаэтано, — Мертвые поднимаются!

Оксана на крыльце оглянулась, завизжала и вбежала в зал, а с лестницы послышалась песня под струнный аккомпанемент.

В заросшем парке стоит старинный дом.

Забиты окна, и мрак царит извечно в нем.

Сказать я пытался, чудовищ нет на земле,

Но тут же раздался ужасный голос во мгле [1]

Со второго этажа до середины лестницы спустились Ядвига и ее верный колдун, который играл на кобзе и пел. Чешуекрыл из последних сил перескочил к ним и поднялся на несколько ступенек.

Ликантропы тоже бросились к лестнице, но не успели. Ядвига уронила маленький железный цилиндрик, который скатился на пол и превратился в огненную стену, ограждавшую лестницу от зала. Оборотни остановились перед огненной стеной не в силах приблизиться и злобно зарычали.

Со двора в зал вошел один отряд мертвецов. Из дровяного сарая. Те, кто погиб на турнире и раньше, и их не то не успели, не то забыли отпеть. Обходя усадьбу, колдун сообразил отнести им несколько мечей и сабель, подобранных на полу зала.

Еще один отряд появился из главного входа. Те, что погибли на вылазке. Вооруженные.

И еще один отряд из кухни. Те, кто погиб в доме или умер от ран. Их перенесли в сени к входу для прислуги, а свое оружие они подобрали, проходя через кухню.

Оборотень может сражаться на равных с большинством чудищ Подземья. Или с опытным вооруженным человеком. Но ему крайне сложно справится с поднятым покойником. Особенно с тем, на ком кираса или кольчуга, ведь до сердца тогда не добраться. Традиционная волчья тактика с разрыванием шеи и прочих уязвимых мест кровообращения работает только на живых существ, которые истекут кровью. Пробить мозг или оторвать голову у оборотня сил хватит. Если он приловчится. И если на голове нет шлема.

Ликантропу проще. У него руки, а не лапы. Он может схватить и бросить. Или схватить и порвать. А живой человек против мертвого может использовать привычное фехтование.

Люди и волки, переступая по полу, где мертвые тела лежали местами в три слоя, отступили к середине зала.

— Марта, стреляй, — сказал Фредерик.

— Нечем, — ответила Марта.

— Что у нас есть от огня?

— У меня ничего.

Из угла жахнула пушка. Серебряная картечь отлично помогает от нежити. Даже от нежити в доспехах помогает, если стрелять по неприкрытым ногам. Для поднятых неважно, в какую часть тела попала серебрушка.

— Все сюда! — крикнул Симон.

Они с Вольфом немного задержались, но успели «занять позиции согласно боевого расписания». Вольф помог Ласке отбиться от вампира, а Симон помог Рафаэлле навести пушку.

Очевидно, что защищаться удобнее в углу, прикрывая пушку, которая стреляет быстро, как только возможно. Но что делать с главными противниками? Ядвига уже колдует что-то новое, глядя на Фредерика.

Ласка и так был рядом с пушечным углом. Он ударил ближайшего мертвеца топором, другого уронил Вольф, и сейчас бы рубился как строевой пехотинец, но его окрикнула Рафаэлла.

— Ласка! Лови!

Обернулся и поймал холщовый мешок, от которого дунуло мелким серым порошком.

— Брось в огонь и убей ведьму!

Кивнул и побежал к лестнице. Не успел сделать пару шагов, как его хлопнула по плечу невесть откуда взявшаяся Оксана.

— Стой! Повернись!

Ласка повернулся под ее рукой, и мир вокруг стал серым.

— Отвела глаза. Давай!

Пробежал вдоль стены, проскочил между двумя мертвецами, которые его совершенно не заметили, и бросил мешочек в огонь. Мешочек вспыхнул раньше, чем коснулся пола. Порошок с хлопком разлетелся вокруг белым шаром и погасил пусть не весь огонь, но проложил проход. Ласка с разбегу пересек огненную завесу с ощущением, что кольчуга раскалилась, и рукава горят, и выскочил на лестницу.

На пути стоял чешуекрыл. Деревянные ступени гулко застучали под ногами. «Глаза отвела, а нос и уши не