Мелдрин разочаровано смотрел за борт, туда, куда упал Лью. Похоже, он был недоволен слишком скорой смертью своего заклятого врага. Он-то рассчитывал на захватывающее зрелище, и теперь не скрывал какой-то детской обиды. Губы скривились, а лицо потемнело от гнева, когда он уставился в безжизненную воду.

Повернувшись к толпе на берегу, он пальцем показал, что следующим будет Кинан. Но он не успел закончить движение, поскольку его внимание привлекло странное мерцание под водой. Я тоже это видел: слабый мерцающий блеск, просверк, как бывает, когда большая рыба поворачивается боком к солнцу. Что-то двигалось прямо под поверхностью ядовитого озера.

Мелдрин вздрогнул; глаза его снова обратились к тому месту, где исчез Лью. На лице ясно различалась смесь разочарования и надежды. Возможно, его месть все-таки получит финал в виде предсмертных мучений?

Мне показалось, что я снова увидел блеск, хотя это мог быть солнечный блик на ряби. Только какая рябь в мертвом озере? А Мелдрин не отрываясь смотрел в воду. И он сподобился узреть чудо.

Гэвин на берегу увидела первая. Ее изумленный крик прозвучал над водой, как аккорд арфы. Внутренним зрением я увидел ее — глаза благоговейно распахнуты, лицо сияет. Я обернулся, чтобы посмотреть, куда направлен ее взгляд, и тоже увидел чудо: из воды медленно поднималась рука.

Теперь ее видели и другие. Кто-то издал ликующий вопль, но крики смолкли, как только народ сообразил, что рука не человеческая. Во всяком случае, она не была плотью: холодная, сияющая серебром рука.

Глава 38. СЕРЕБРЯНАЯ РУКА

Итак, серебряная рука выросла из неподвижной черной воды, поднялась из мертвого озера, и теперь я видел, что это не одна рука, это часть тела!

— Гофаннон! — крикнул какой-то мужчина.

— Это Ллир! — воскликнула женщина, прижимая к себе младенца. Люди ахнули от изумления, когда над водой появились голова и плечи. Нет, это был не Гофаннон, и не Ллир; это был Лью, поднимающийся из воды.

Он всплыл с закрытыми глазами, и я подумал, что он мертв. Но глаза распахнулись: он мотнул головой, стряхивая с лица гнилую воду, и поплыл к берегу.

Толпа отпрянула. Люди слишком хорошо помнили, что случалось с теми, кто коснулся отравленной воды — за этим следовали агония и смерть. Но Ллев плыл и не думал умирать!

Мелдрин был поражен не меньше, чем любой другой, но быстро опомнился. Я услышал металлический лязг, когда он обнажил меч, и увидел, как солнечный свет дрожит на клинке. Он прыгнул на нос лодки и взмахнул мечом. С криком «Умри!» он нанес удар. Меч он держал двумя руками, лицо пылало ненавистью.

— Ллев! — простонал я.

Лью извернулся в воде. Может быть, услышал мой крик, а может быть, сработала приобретенная годами привычка воина реагировать на опасность. Он поднял руку, отражая смертельный удар Мелдрина. Все произошло мгновенно: удар меча, серебряная рука Лью, взметнувшаяся ему навстречу.

— Смотрите! — взревел Кинан с берега.

Мелдрин нанес удар. Серебряная рука поймала падающее лезвие. Раздался звук, словно молот ударил по наковальне. Клинок разлетелся вдребезги, обломки брызнули во все стороны, падая в воду. Но сломался не только меч, сломалась еще и рука Мелдрина. Треск кости слышали все. Мелдрон в ужасе смотрел на руку, согнутую самым неестественным образом между запястьем и локтем. Он издал мучительный крик боли, выпустил рукоять меча, и она канула в воду. Он прижал к себе сломанную руку, не обратив внимания на то, что уже потерял равновесие. Он падал!

— Прыгай! — завопил Сион Хай.

Куда? До берега Мелдрин бы точно не допрыгнул, да и опоры для прыжка у него не было. Лодка накренилась и Мелдрон рухнул в ядовитую воду. Его глаза расширились от ужаса, а рот открылся в отчаянном крике, когда он вывалился из лодки. Ну что же, он сполна заслужил свою награду, но предсмертные муки Мелдрина не принесли радости никому из тех, кто, открыв рот, смотрел с берега.

Он прилагал отчаянные усилия, чтобы остаться на поверхности, но черная жижа не желала отпускать жертву. Как и у многих несчастных до него, кожа на глазах начала морщиться и трескаться, а там, где яд коснулся тела, мгновенно образовались рубцы и кровавые язвы, обнажающие кости и сухожилия. Как он кричал, как метался в агонии, царапая собственное тело! И при этом нескончаемо выл, корчился, дергался, словно в него вонзались копья. Волосы гнилыми клочьями падали с черепа. Наверное, он собирался издать последний мучительный вопль, но мерзкая вода захлестнула рот, и он задохнулся. Голова несостоявшегося властелина мира дернулась, смерть наложила на него свою костлявую руку. Тело Мелдрина кануло в черную воду. Но уже очень скоро его труп всплыл на поверхность и закачался на мелких волнах, уставив мертвые глаза в пустое небо.

Лью тем временем доплыл до мелкого места и встал на ноги. Ни одежды, ни веревок на нем не осталось — едкий яд лишил его всего — и теперь он стоял перед нами в своем натуральном виде. Кожа осталась чистой и слегка светилась, руки и ноги были в порядке. Он поднял свою новую серебряную руку и с изумлением рассматривал ее. Потом шагнул вперед. Воины Мелдрина шарахнулись от него, как от призрака. Руки, державшие меня, ослабли, а потом и вовсе отпустили. Я вскочил на ноги и побежал, спотыкаясь, по каменистой гальке. На бегу я звал Лью.

Он был еще в воде, мокрый и озадаченный тем, что с ним произошло. Увидел меня, остановился. Я встал на берегу напротив него и снова позвал.

— Ллев! Вылезай из воды.

Кинан с трудом поднялся на ноги, его тоже никто не держал. Кажется, от волнения он не мог говорить.

— Живой! — Гэвин подбежала ко мне. Понятия не имею, где она взяла нож, но пустила его в ход, не задумываясь. Путы с моих рук упали, перерезанные одним ударом. Она как-то дико смотрела на меня.

— Почему он не выходит?

— Не знаю, — ответил я.

Лью все так же стоял по колено в воде, подняв серебряную руку.

Кинан протянул руки Гэвин. Короткими резкими ударами она освободила и его. Он развернулся к озеру, сделал два коротких шага и крикнул:

— Смотрите! На воду смотрите!

Мой внутренний взгляд переместился вслед за его рукой. Лью по-прежнему не двигался. Но от его ног, подернутое волнистой рябью, стремительно растекалось кольцо