Гэвин выпала из камеры в мои объятия. Я целовал ее лицо, губы и шею и чувствовал, как она целует меня, без конца повторяя мое имя.

— Ты свободна, любовь моя, — сказал я. — Все кончено.

Я снова жадно привлек ее к себе, но она вскрикнула и отстранилась. Ее руки потянулись к животу, который теперь заметно выдавался под ее грязным плащом. Я приложил руку к округлому холмику, надеясь ощутить жизнь внутри.

— С тобой все в порядке? Он причинил тебе боль? — Я так долго запрещал себе думать о ее страданиях, что теперь меня охватило запоздалое беспокойство.

Гэвин улыбнулась. Она была бледна и осунулась, но глаза светились любовью и счастьем.

— Нет, — сказала она, прижав руку к моему лицу. — Он только говорил мне ужасные вещи. — Слезы неожиданно показались у нее на глазах и потекли по щекам. — Но никакого вреда он мне не причинил. Послушай, надо помочь Танвен. Она тоже в опасности.

Кинан обернулся при упоминании имени своей жены. Меч его дрогнул. Я взглянул через плечо Гэвин, и увидел, как дверь соседней камеры распахнулась. Кинан начал было улыбаться, но тут до него дошло, что означает незапертая камера. Радость на его лице сменилась болезненной гримасой.

— Нас предали! — завопил он.

Дверь камеры Танвен распахнулась, и из ее темных глубин в комнату ворвались вооруженные люди. Кинан уже шел к ним с поднятым мечом. Сион отреагировал с ошеломляющей скоростью: его нога скользнула вперед, и Кинан споткнулся об нее. Он с шумом ударился о каменный пол; клинок вылетел из рук и отлетел в угол.

Мгновение спустя четверо воинов сидели у него на спине, а еще четверо, в том числе Паладир, достались на мою долю. Я оттолкнул Гэвин за спину, прикрывая ее собой, и выхватил нож, который дала мне Ската. Только поздно. Меня схватили. Клинок Паладира ткнулся мне в горло.

Еще двое держали Гэвин за руки. В этот момент из камеры вышла Танвен. Кажется, она была довольна развитием событий.

— Надо быть очень осторожным, когда собираешься на ком-нибудь жениться, — сказал Сион, стоило Танвен подойти к нему.

— Я сделала это в память своего отца и братьев, — с удовлетворением произнесла Танвен. — Они сражались в рядах Мелдрина, а ты их убил. Долг крови погашен.

Сион, все еще прижимая к груди свою заклейменную руку, с жуткой ухмылкой двинулся вперед. Встал передо мной. Лицо у него было чужим, демоническим лицом. Он приказал что-то одному из своих приспешников, и тот исчез в тени позади меня.

— Итак, ты наконец начинаешь прозревать.

— Отпусти остальных, Саймон, — сказал я. — Тебе нужен был именно я. Вот и отпусти остальных.

— Да, ты теперь у меня, друг, — усмехнулся он. — И остальные тоже.

В дальнем углу зала послышался шум. Открылась дверь — я не мог ее видеть, но услышал скрип петель — и ввели Тегида, Гвиона, Брана и Воронов, связанных, с цепями на ногах. За каждым шел персональный охранник. Тегида сильно избили, одежда на нем висела клочьями; Бран и Дастун стояли, скособочившись, а рука Гаранау бесполезно висела вдоль тела. Стая Воронов выглядела жалко. За ними шли Уэстон и еще четверо незнакомцев, выглядевших испуганными и растерянными.

Увидев меня, Бран вскрикнул и рванулся вперед; остальные Вороны закричали и попытались броситься на своих охранников, но избитые древками копий, скорчились на полу.

— Смекаешь? — Сион Хай злорадствовал. — Ты никогда не ценил меня по достоинству, верно? Сегодня ты в последний раз меня недооценил, друг. — Эти слова прозвучали у него как проклятие.

— Слушай меня внимательно, — сказал я, говоря громко и стараясь, чтобы голос звучал спокойно. — У ворот стоит мой отряд. Тебе с ними не справиться. Если с кем-нибудь из нас что-нибудь случится, ты умрешь. Это факт.

Если Сион меня и услышал, то ничем не показал этого; однако мои слова дошли до некоторых из его воинов.

Паладир опустил меч.

— Это правда, господин, — сказал он. — Нам с ними не справиться.

Сион отмахнулся.

— Да я и не собирался их побеждать, — небрежно ответил он. — Другое дело –Серебряная Длань. Вот настоящая победа!

— Тогда зачем тебе остальные? — воспользовался я паузой. — Как только их освободят, я прикажу отряду обеспечить вам безопасный проход. Без этого живыми вы не уйдете.

— Послушай его, господин, — сказал Паладир; и я с удовольствием отметил нотку неуверенности в его голосе.

— Что тут вообще происходит? — Уэстон вышел вперед. Говорил он по-английски, но мне его слова казались каким-то бессвязным клекотом. — Я хочу знать, что происходит! Ты говорил, что проблем не будет. Ты говорил, что у тебя все под контролем!

— Заткнись! — прорычал Сион тоже по-английски. — Я дал тебе то, что ты хотел. Теперь моя очередь. Помнишь? Мы так договаривались!

— Моих людей убили, — заныл Уэстон. — Что мне теперь делать…

— Молчать! — Сион решительно взмахнул рукой и повернулся ко мне.

— Ладно. Если я освобожу остальных, вы прикажешь пропустить нас, я правильно тебя понял?

— Даю слово, — твердо сказал я. — Но сначала отпусти их.

— Нет, Лью, — тихо взмолилась Гэвин. — Я тебя не оставлю.

Сион усмехнулся.

— О, семейная сцена. Интересно.

— Отряд ждет, — сказал я ему. — И уверяю тебя, долго ждать они не будут.

— Думаешь, меня это волнует? — он явно издевался. — Не хватало еще, чтобы мне приказывал какой-то пленный! — Он близко наклонился ко мне. На шее и лбу выступили вены. Дышал он тяжело. — Твои слова ничего для меня не значат! Ты для меня — никто. С тех пор, как ты тут появился, у меня от тебя одни неприятности. Но скоро я с этим покончу, старый друг.

Он отступил на шаг.

— Делай! — приказал Сион.

— Что мы должны сделать, господин? — растерянно спросил Паладир.

— Убей его, идиот! — истерично выкрикнул Сион.

Паладир колебался.

— А ну, выполняй! — Сион уже визжал.

Паладир пристально посмотрел на Сиона.

— Нет. — Он опустил клинок и отошел в сторону. — Отпусти остальных, иначе они убьют нас.

— Паладир! — негромко позвал Тегид; такое