— Ну, тогда понятно… Ты собираешься приехать к Успенскому и потребовать исполнения договора? — спросил Добрынин.

— Нет. Я просто активирую печать, а он это почувствует. Пусть сам приедет и объяснит, почему его войск не было под Орловкой, — сказал я и коснулся баронского перстня.

Тонкая извилистая струя маны вылетела из него и напитала силой печать. Трещины на сургуте срослись, а заклинание обрело силу. Печать сверкнула, и лёгкое мерцание пробежало по всему документу.

— Вот и всё, — сказал я. — В этот самый момент барону Успенскому должно стать очень неуютно.

— Взглянем на второй договор? — предложил Базилевский. — Просто из любопытства, какие условия были у Серебряковых?

— Давайте взглянем, — согласился я и открыл второй тубус, с буквой «С».

Я развернул договор, начал его читать и хмыкнул.

— Очень интересно.

— В чём дело, барон? — уточнил Филипп Евгеньевич.

— Это договор не с Серебряковыми. У нас есть ещё один союзник.

Дорогие друзья!

История рода Градовых продолжается. Мне будет приятно, если вы оставите под книгой небольшой комментарий. Заранее спасибо! Прода завтра:)

Глава 3

Новый день

с. Михайловка

Поместье барона Успенского

Снадобье было неприятным на вкус. Ладно, если уж начистоту — оно было отвратительным. Но Леонид Успенский глотал его с удовольствием и радостным предвкушением. Всё потому, что оно позволяло ему чувствовать себя гигантом.

Не в буквальном смысле. Но определённая часть тела через пять минут после употребления зелья становилась очень большой и крепкой. Такой мощи эта часть не всегда достигала даже в далёкие дни юности.

Барон допил снадобье, вытряхнул на язык последние горько-терпкие капли и выбросил флакон в мусорное ведро. Опершись на раковину, Леонид посмотрел на себя в зеркало. В ванной комнате стоял полумрак, разгоняемый слабым электрическим светильником.

В этом тусклом свете Успенский видел все морщины на своём лице, каждую складку на дряблой шее, каждое пятно под залысинами.

— Ты стар, демоны тебя возьми, — проговорил он сам себе, приглаживая редкие седые волосы. — Стар, но ещё достаточно бодр, не так ли?

Он улыбнулся сам себе и расправил плечи. Поправил шёлковый халат, расправил плечи и улыбнулся.

— Ещё бы, — сказал он, продолжая увлекательный диалог с самим собой. — Сил во мне хоть отбавляй! Здоровье в норме. Дела процветают. Дочь удачно выдал замуж, сыновьям организовал хорошие должности в Москве. Чего ещё желать?

Ну, например, можно через день развлекаться с разными красотками. Раз деньги позволяют, а супруга уже в могиле — почему бы и нет?

— Ваше благородие, мы уже заждались, — раздался из-за двери мелодичный женский голосок.

— Ах вы развратницы, — улыбнувшись, пробормотал себе под нос Леонид.

Снадобье уже начало действовать. Казалось бы, никакой магии, чистая наука, достижение химиков и фармацевтов. Но эффект поистине волшебный — барон ощущал, как его орудие готовится к бою. Подмигнув отражению, он выключил свет и вышел из ванной.

В роскошной спальне, где кровать с балдахином занимала почти всё пространство, его ждали две куртизанки. Рыжая и брюнетка. Обе молодые, с прекрасными фигурами, изумительной кожей… Готовые на что угодно за деньги.

А денег они получили немало.

Изгибы спелых прелестей освещал горящий в углу абажур. Из патефона, стоящего на тумбочке, доносилась лёгкая музыка. Фортепиано и скрипка, ничего лишнего.

Брюнетка лежала на кровати, и всё, что на ней было надето — это кружевные чулки. Рыжая сидела рядом с ней и была полностью обнажена. Увидев барона, рыженькая улыбнулась и на четвереньках поползла по кровати в его сторону:

— Наконец-то, ваше благородие… Нам с Дашей не терпится начать…

— Я вся горю, — с придыханием подтвердила Даша, проводя рукой по своему прелестному телу.

Успенский знал, что всё это игра. Но играли девочки хорошо — и это жутко заводило. Пожалуй, тут и снадобье бы не понадобилось. Но с ним любые осечки были исключены, и клинок барона был готов к неравному бою с двумя развратными куртизанками.

— Я вас не разочарую, красавицы, — сказал Леонид, сбрасывая халат.

— О-о, — восхищённо выдохнули девушки при виде его достоинства.

Переглянувшись, они вульгарно улыбнулись друг другу, и Даша сказала:

— Чур, я первая.

— Может, мы лучше вдвоём? — предложила рыженькая, и брюнетка согласно кивнула.

Девушки поманили его пальчиками к себе, и рыжая прошептала:

— Идите сюда, барон. Мы хотим доставить вам неземное наслаждение…

Леонид с готовностью шагнул вперёд, когда у него вдруг резко кольнуло сердце. Перед глазами на миг потемнело, по телу пробежал какой-то потусторонний холод. Такое чувство, будто кровь на секунду превратилась в ледяную воду.

Стоящий в углу абажур заморгал, а затем с хлопком погас. Запахло палёной проводкой. Пластинка на патефоне резко застыла, и музыка прекратилась с противным визгом.

Девушки снова переглянулись, на этот раз без капли вожделения в глазах.

Рыженькая несмело спросила:

— Всё хорошо, барон?

Успенский опустил глаза. Он и так это почувствовал, но не хотел верить. Однако теперь он видел, как могучая башня стремительно рушится, превращаясь в никчёмный сморщенный отросток.

— Ничего страшного, ваше благородие, — проворковала брюнетка. — Идите сюда, мы всё сделаем…

— Пошли вон, — прохрипел Леонид.

Куртизанки в очередной раз переглянулись, на этот раз с недоумением.

— Вон, быстро! — рявкнул Успенский. — Бегом!

Красотки поспешно схватили свои вещи и выскользнули в коридор, даже не одевшись.

У барона затряслись колени. Он сел прямо на пол и обхватил седую голову.

Всё-таки это случилось… Он слышал, что Владимир Градов вернулся, но не думал, что у него сохранился договор. Леонид Олегович заставил себя поверить, что после смерти Александра Градова договор потерял силу или ещё что-то. Или что техника вокруг защитит от заклятия.

Самообман был успешным, но правда оказалась иной. Магия кровного договора была сильнее технологической ауры в поместье. И теперь барона постигло мужское бессилие, которое не излечить ни одним снадобьем… Более того, это проклятие настигнет и его сыновей!

— Он активировал договор, — чуть не плача, пробубнил Успенский. — Он его активировал! Как он вообще смог⁈ Он же инвалид, а Михаил в плену! — Леонид обхватил руками голову. — И что мне теперь делать? Вступать в войну на его стороне или мириться с вот этим⁈

Он воззрился на своё мгновенно иссохшее достоинство.

Да уж, выбор был непростым…

Поместье барона Градова

— Это договор не с Серебряковыми? — переспросил Никита.

— С неким родом Соболевых, — кивнул я, не отрываясь от чтения. — Поэтому и буква «Ш» на тубусе… Неудивительно, что мы подумали про род моей матери.

— Соболевы? — Базилевский сдвинул брови. — Александр Петрович никогда не рассказывал, что заключил с ними союз.

— И это вполне