«Миром очень трудно повелевать». — Пять! Номеров! «Мою задачу невозможно правильно решить». Пауза. Что за пауза, ведь именно сейчас он должен выкрикнуть решающее, пятое слово.

Она не видела его лица.

— РЕЙСОВ! — тугая волна звука захлестнула зал, едва не сбивая Элизу с ног.

Его ли это голос? Или рев самолетных турбин?!

— Одиннадцать ноль один! — голос едва удерживался на грани срыва.

— Одиннадцать ноль два! Одиннадцать ноль три! Одиннадцать…

Обморочное состояние. Ползут, расползаются швы мироздания. «Система… дисбаланс… в тартарары». Ей казалось, что она смеется. Маленький голубой шарик кружился у нее на ладони. Падал, падал, падал… самолет компании «Эо» падал, неуклюжий, как все птицы… с отказавшими моторами… Она подставила ладонь и удержала его — в нескольких метрах над бешено несущейся землей.

— Мы вернемся через неделю, — сказала мама. — Не дразни тетушку и делай уроки вовремя. А летом мы поедем вместе в круиз.

— Если бы твоя мама не боялась самолетов, — засмеялся отец, — мы бы обернулись быстрее.

Багажник чавкнул замком, машина выехала за ограду дома с красной черепичной крышей и развернулась, чуть не задев стоящий напротив автомобиль. Девочка помахала рукой на прощание и поднялась на крыльцо. В кресле-качалке лежал плед старой и немного выжившей из ума тетушки, толстая книга в черном переплете, которую тетушка читала с утра до вечера, причем одну и ту же страницу и круглый резиновый мяч, которым тетушка, измученная артритом, разминала пальцы. Девочка пару раз подбросила мячик.

Сероглазый мужчина, сидевший за рулем автомобиля, что стоял напротив дома, улыбнулся и прошептал:

— До скорой встречи Ксения, до скорой встречи на Троне…

Девочке показалось, что мячик, перед тем как упасть ей в ладонь, на миг повис в воздухе. Она мотнула головой, отгоняя наваждение и разметав густую черную гриву волос и уронила мяч в траву.