— Эх, её бы догнать, да князю служить уговорить, — вздохнул Фёдор, завистливо рассматривая амулет, сам он бы до такого не додумался.

— Она не согласится, — Ласк смотрел в разбитое окно на сад. — Мы не всё знаем, кроме Третьяка ещё что‑то произошло.

— Да я понял, — согласился Фёдор. — Княгиню Ульяну видел?

— Видел, — кивнул Ласк. — Но сейчас нам правды никто не расскажет, князю переосмыслить всё надо.

— Я подожду, — сказал Фёдор. — Ладно, пошли, тут чисто всё, — колдуны вышли на свежий воздух и, не спеша, пошли к княжескому терему.

А Еремей и Стрига ещё долго сидели на крыльце родительского дома и смотрели на темнеющее небо, на котором уже ярко сияла полная луна. Стрига благодарил отца Небо за то, что колдунья одумалась, не дала Третьяку убить их и не выпустила оборотня в город. Еремей тоже возносил благодарности богам, за то что жив остался, за то что мать с братом не пострадали, а ещё он просил богов помочь несчастной их «дочери», молодой колдунье по имени Эйта. Облегчить её страдания, залечить душевные раны и изгнать ненависть из сердца.

180