Юноша умолк на минуту, не зная, как продолжать.

— Я не забыл мою клятву, Фахарра. Я держал изумруд в своих руках.

Казалось, весь некрополь ждет, что Аарон скажет дальше. И все родственники Фахарры ждали в темноте мавзолея за его спиной — юноша чувствовал их устрашающую тяжесть. Он погладил рельефную стенку урны.

— Я не смог его забрать. — Аарон обвил ленту вокруг горлышка и завязал узлом. — Я подумал, ты предпочтешь это.

Секундное беспокойство, что он почувствует себя дураком, исчезло. Все правильно. Юноша посидел еще немного, потом со вздохом встал и понес урну обратно в мавзолей.

На границе между светом и тьмой он помедлил, прежде чем шагнуть в тень и вернуть Фахарру в объятия Одной Внизу. Напоследок провел пальцем по ленте и поднял ногу, чтобы уйти. Но, как и в прошлый раз, снова опустил ее.

— Позаботься о ней, — обратился Аарон к богине; его голос был бриллиантово-ярким в этом царстве мертвых. — Она была лучшей гранильщицей, которую знала Ишия.

По пути из некрополя он украл латунную курильницу из ниши у двери — просто чтобы не разучиться. Засовывая ее в глубокий карман штанов, юноша услышал одобрительный смешок Фахарры.

Когда дверь захлопывалась, случайный лунный луч скользнул по алтарю. Пойманный металлической ниткой в ленте, он осветил зеленый шелк, отполировал золото и превратил медь в красно-золотое пламя.