Выбивал огонь я долго. Когда у меня, наконец, получилось, вокруг уже сгустилась ночная тьма. Я подцепил огонь от шалашика еловых веток фитильком свечи и поднялся, заглядывая в лесную темноту. Может, это плохая идея? Может, стоило всё же переночевать в городе, а с раннего утра штурмовать лес?

Нет. Возвращаться поздно, городские ворота закрыты. А поскольку это безумная идея, никому и в голову не придёт искать меня здесь. Ни Тренеру, ни нанятому им громиле со шрамом.

Я затоптал огонёк в траве, полил на него из фляги и шагнул в лес. Тьма и новые звуки тут же навалились на меня со всех сторон. Появились треск ветвей, шум ночных птиц, копошение ночных зверьков… А потом я увидел впереди что-то белое.

— В лес не ходи, не ходи, не ходи, — зашептали голоса, и по коже табуном пробежались мурашки.

Белый человеческий силуэт впереди. Вот он стоял, стоял, а потом с огромной скоростью умчался вдаль.

Вторая моя рука лежала на ноже, и я отчаянно жалел, что продал кинжал. Если тут свирепствуют лесные духи, то что может быть лучше серебра? Рука, сжимающая свечу, уже онемела. Мне казалось, вырони я свечу или сойди с тропинки, и я — мертвец. Зачем я полез сюда, не узнав подробнее об этом месте?..

— Нельзя, нельзя… — прошептал кто-то в самое ухо, и я вскрикнул. Обернулся и увидел, как за дерево скакнуло что-то белое.

— Я не желаю вам зла! — на всякий случай выкрикнул я. — Я просто хочу дойти до волшебника. Могу я просто пройти?

— Не ходить, не ходить… — шёпот пронёсся над моей головой.

— Он пришёл убивать…

— Он убьёт нашего волшебника…

Шепотки посыпались со всех сторон, словно духи осмелели, и белых силуэтов стало намного больше. Горячий воск капнул на мою руку, обмотанную тканью, и обжёг, но я почти не ощутил боли. Я следил за фигурами вокруг и крепко сжимал рукоять ножа, хотя умом понимал, что от ножа сейчас толка немного.

Тропинка. Не терять тропинку из вида! Я старался смотреть только себе под ноги, только на слабый круг света в земле, исходящий от моей одинокой свечи. Вокруг плясали и шептались бледные фигуры, а я шёл вперёд, не поднимая глаз. Больше никогда в подобных мирах не буду заходить в леса ночью!

— Волшебник в опасности…

— Он убьёт его…

— Он пришёл убивать…

Прости иди. Шаг за шагом.

— Он не убьёт…

— Мы не позволим…

— Мы сами его убьём!

По лесу пронёсся ледяной ветер, и свеча, дрогнув, погасла. От фитиля струйкой потянулся дымок, а я смотрел на него широко распахнутыми глазами и медленно осознавал, что сейчас может произойти. У меня больше нет огня! Они нападут! Они сожрут меня!

Я в панике огляделся. Белых фигур не было, как и шёпота. Всё затихло, казалось, будто сам звук выключили.

А потом кто-то толкнул меня в плечо и тонко захихикал. Этот звук словно ножом разрезал тишину, и звуки посыпались из этой бреши, как песок из раскрытого мешка. Я бросился бежать, едва различая тропинку в темноте деревьев. А со всех сторон мелькали белые фигуры, мимо меня проносились их бледные лица, чёрные глаза и провалы ртов. Они трогали меня руками, царапали плечи и руки, хватали за ноги, а в воздухе разливался их истеричный нечеловеческий хохот.

Это был самый страшный эпизод за всю мою жизнь, включая первые два мира. А ведь в самом начале я был гигантской крысой, живущей в мире тёмного мрачного фэнтези!

Я бежал и уже не понимал, где тропинка, где земля, где кочки и поваленные деревья. Ветки хлестали меня по лицу, а может, это были когти бледных существ, которые гнались за мной и смеялись, смеялись, смеялись…

Где же волшебник, чёрт его дери?!

В какой-то момент я споткнулся и покатился кубарем. Покатушки получились длинными — наверное, я катился по склону — и болезненными, когда я приземлился на спину, и из грудной клетки выбило весь воздух. Я тут же сел, в глазах потемнело, и кто-то цапнул меня по руке, словно бритвой. По спине и плечам захлопали ледяные ладони, когти вонзились в мою плоть со всех сторон, а я сжался и спрятал голову в коленях, схватив себя за уши, не зная, как спастись…

Я думал, это конец. Нэль умрёт, а я буду ожидать остальных Путешественников в межмирье, как и тогда, когда убили мою бедную чайку. Все мои корабли разбиваются в щепки, никудышний из меня капитан…

А потом я услышал песню. И шаги. И все звуки вдруг смолкли, и меня прекратили лупить и царапать со всех сторон. Песня продолжалась: кто-то шёл сюда и напевал её. Голос был женским.

Я открыл глаза и увидел, что надо мной склонилась девушка. В её руке был зажат факел, на лицо падала тень от капюшона. В другой она держала кристалл, испускающий слабый голубой свет.

Не может быть…

Я прикрыл глаза и прочитал: «Путешественник 4». Валькирия!

— Валькирия? — пробормотал я, щурясь от яркого света её факела. — Ты что… ты волшебница?

Глава 4

— Крыс, ну надо же! — она протянула мне руку и помогла встать.

Я огляделся и убедился, что белые существа исчезли. А потом посмотрел на неё. Яркий свет факела озарял её лицо, и, надо признать, в этом мире она снова была красавицей. Что Тренер везде сильный и мускулистый мужик, что Валькирия — красивая девушка. И вот опять у неё огромные глаза, напоминающие о котиках, нос правильной формы и маленький рот с аккуратно очерченными губами.

— Ну и несёт от тебя! — заметила Валькирия, пряча в карман голубой кристалл. — Ты кто здесь?

— Пастух, кажется, — пробормотал я, едва замечая, что говорю. В тот момент я думал одновременно о двух вещах: 1) я спасён?! 2) Валькирия — волшебница?!

Если так, то мне нужно жениться на ней. Но это, конечно, крайний случай, она-то знает, что я прохожу какую-то миссию и сразу что-то заподозрит, если я приударю за ней. Мне бы не хотелось на ней жениться, потому что она меня немного пугает. В первых двух мирах она показала себя бесстрашной и сообразительной и отнюдь не была самой слабой из нас. Если бы я выбирал самого слабого участника, я бы сказал, что это Ловелас, потому что о юбках он думает