Связана ли устроенная на меня травля с утратой некоторыми адептами части души?

Наверняка.

Участвует ли в этом элитный клуб Эфлона? Возможно, если над Вальдером кто-то стоит. Наставник, учитель. Идейный вдохновитель.

Но кто может выступить авторитетом для упрямого короля академии?

Кого он признает, кроме отца?

Вариант один — только ректор Талироди способен хоть как-то на него повлиять. А также выделить роскошное помещение под тайный клуб. Скорее всего, в этом принимает участие и лорд Рейендар.

Но какая цель у этого всего?

Еще один глубокий, проясняющий мозги выдох.

Этот год объявлен в Мракендарре особенным. Весной академии исполнится 333. Тройная сила.

Ректор выделил солидный бюджет на подготовку празднования. Что, если с этим связано нечто магическое? Не зря же и у меня странные видения были. Нечто пытается проникнуть в Мракендарр.

Возможно, готовится некий ритуал с участием несчастных, опустошенных адептов? Из них сделают безвольных подручных или что-то в таком роде. А может, они сосуды. Их душевную пустоту готовятся заполнить чем-то жутким!

Кажется, я чего-то лишнего надышала.

Вскакиваю, хожу по комнате, не сразу замечаю, что Филя делает то же самое, с весьма озабоченным видом, заложив ручки за спину, семенит за мной след в след.

— Я то ли раскрыла заговор, то ли придумала его, — доверительно сообщаю Фелиндриксу, — одно мне ясно. Надо поискать в архивах, что произошло на этом месте триста тридцать три года тому назад. А пока стоит угомониться, не то я совсем свихнусь. Это все сквозняк в голове.

Увы, библиотека закрыта до начала учебной недели, так что немедленно приступить к бумажным раскопкам не выйдет.

Немного опасаюсь, что Керейна попытается устроить мне пакости, пользуясь пустотой общежития. Поэтому с особым вниманием отношусь к безопасности, по десять раз проверяя, закрыты ли дверь и окна.

Но после истории с Ляксей Зелет меня на самом деле опасается, так что за все время выходных я ее видела раза три, да и то мельком. В отсутствии своей группы поддержки и Вальдера Дикая Слива тихая и почти незаметная.

За два дня до занятий начинают возвращаться адепты.

В коридоре и на улице слышны голоса, Мракендарр гудит, как растревоженный улей.

— Рассказывай, какие катаклизмы приключились, пока вы делили общагу с Зелет! — требует с порога Эльна.

А узнав, что я провела неделю за дыхательными практиками, разочарованно вздыхает.

— Я тут руины увидеть ожидала, — признается она.

— Ну прости. Мне нужна передышка перед новыми неприятностями.

— На что себя настроишь, то и получишь, — философски изрекает соседка и жмет лапку Фелиндриксу. Фамильяр вышел ее встретить.

Эльна выглядит отдохнувшей, а на ее лице нет-нет да появляется улыбка.

Все же пребывание в семье сказывается положительно.

На следующий день возвращается Милон Ханиш и вытаскивает нас с Эльной на прогулку в заснеженный сад Мракендарра.

Там я делюсь с обоими своими соображениями. Честно говоря, когда я пришла к ним во время медитации, все казалось куда логичнее. Сейчас я чувствую, что несу бред. И Милон это подтверждает.

— Ты кажется тут одичала в одиночку, — говорит он почти с восхищением.

— А мне все нравится, — вдруг заявляет Эльна, — особенно возможность прижать хвост этому королю задавак. Уверена, Летхит права насчет него.

— Но все стоит проверить, — осторожно замечает Милон, — тем более, если у нас и правда есть время спасти Кирс до годовщины Мракендарра. Я тоже поищу факты о том, как основали академию.

— Сдается мне, мы можем разоблачить злодейский культ под предводительством самого Талироди! — воодушевляется Эльна.

Во втором учебном полугодии ритм становится еще более стремительным. Словно до этого преподаватели нас жалели, давая привыкнуть к тому, что мы студенты. А теперь взялись за нас более рьяно.

Дни летят со свистом, никаких раскачек.

Заданий столько, что не вдохнуть лишний раз. В буквальном смысле, между прочим. С трудом выкраиваю время для дыхательных упражнений, а пропускать их не хочется, я чувствую, как во мне что-то меняется с каждым разом.

На третий день мой мир, который я тут судорожно выстраиваю, вновь рушится.

На лекции по прорицательству вибрируют все текстолеты разом. Адепты вынимают их и переглядываются. А потом смотрят на меня.

Снова этот «Мракендаррский правдолюб».

«Интересно, Ирлее Летхит, запоровшей игру с „зелеными“, сойдет с рук то, что она показала дознавателям не ту куклу, что обчистила деканат?»

У меня холодеет спина и отнимаются руки. Что за гад рассылает эти сообщения, подвергая опасности моего маленького Фелиндрикса?

Я должна его спрятать. Прямо сейчас. Но кто, кто мог меня выдать? Сердце сжимается.

У Вальдера есть нужная информация и возможности устроить рассылку по тексам.

Пытаюсь сглотнуть, в пересохшем горле словно застрял мячик для ментелена.

— Что бы вы там ни получили, не отвлекаемся! — сурово одергивает нас Эдирада Плихан. Это она еще не видела послание от «правдолюба».

На перемене я несусь, не разбирая дороги, предваряя все попытки остановить меня, задать вопросы. И совершенно отключив голову.

Влетаю на факультет менталистики, озираясь в поисках Вальдера Эфлона. Мной движет гнев и никакой осторожности.

— Ирлея! — ко мне подбегает Деркей. — Что ты здесь делаешь?

— Ты читал? — спрашиваю я. — Читал? Хотя и так все понятно.

— Правдолюба? — Деркей вздыхает. — Его все читали. Про куклу правда?

— Неважно. Это неважно!

Я почти кричу.

— Успокойся, — Олтар кладет руки на мои плечи, — ты явно сейчас собой не владеешь. Выдохни. Кого ты здесь искала? Явно же не меня.

— Эфлона, — глухо отвечаю, понимаю, какую глупость чуть не совершила. Прав поганец Вальдер, я сначала делаю, а потом думаю. И это мне еще казалось, что дыхательные практики помогли стать более уравновешенной и рассудительной.

— Зачем? — удивляется Деркей. — Попросить его о помощи?

Мотаю головой.

— Ты что, подозреваешь, будто Эфлон тебя топит?

Олтар, кажется, готов рассмеяться.

Вырываюсь из его крепкой хватки.

— Спасибо, что удержал от глупостей, — говорю сквозь зубы, — я пойду. К себе. А то сейчас второе прорицательство начнется.

— Подожди, — просит Деркей, — тебе нужна помощь, Ирлея. Ты явно запуталась, и кто-то этим пользуется. Одна ты потонешь или наделаешь глупостей. Ты же видишь, тебя провоцируют.

— И ты можешь помочь? — спрашиваю с интересом. Неужели кому-то из старшекурсников не все равно?

— Не я. Мы. Помнишь, говорил тебе про отверженных? Нас… так скажем, больше одного. Мы делимся слухами, обсуждаем, что происходит в Мракендарре. Такое, общество на задворках популярности. И я.

Он усмехается.

— Ты собрал вокруг себя тех, кого выпнула элита? Очень дальновидно.

— Как показали выборы короля, этого недостаточно. Приходи вечером, в семь, к заднему входу во второе общежитие. Только никому не рассказывай, что я тебя позвал. Это тусовка для