Я попыталась стереть с лица дурацкую счастливую улыбку.

Старушки немного опешили. Обычно в образе секретаря я вела себя более сдержанно.

Но бабушка Кэрол, ястребиным взором оценив ситуацию и поняв, что помешала весьма серьезному общению двух взрослых людей, вдруг закричала:

– Я же оставила фотоальбом в мастерской! Какая досадная забывчивость.

С этими словами она по-быстрому вытолкала подружек вон и плотно прикрыла за собой двери.

Личина тут же сползла с меня, и я откинулась на спинку кресла. Чуть не спалились! А бабушка догадалась! Какой стыд...

– Мисс Олли, значит? – раздался скептический вопрос. – Но вынужден разочаровать. Я чувствую вас и под личиной, Катерина.

– Выходит, мы все-таки истинная пара? – спросила я.

– Скорее всего.

Любовный настрой схлынул и осталось ощущение болезненной пустоты и неудовлетворенности.

– Не знаю, когда проявится метка, – тихо продолжил Эфорр. – Наверное, одного раза недостаточно. Я... совсем не разбираюсь во всей этой ерунде. Демоны! Катерина, поезжайте со мной в Пустошь Шредера. На пару дней. Мне...

Я с удивлением уставилась на него. Эфорр замялся, но потом все же закончил:

– Там я смогу расслабиться и прийти в себя. Восстановиться. Дать василиску полетать с собратьями.

А вот это звучало как-то не очень романтично. Оригинальное приглашение.

– Давайте дадим друг другу шанс познакомиться ближе. Ведь так делают все нормальные люди?

– Мы с вами не нормальные люди, – усмехнулась я.

Но он прав. Мы слишком поторопились.

Хотя Агнесину девственность уже не вернуть, конечно. Мне даже стало жаль ее. Она ведь хранила верность Хэнку...

– Я согласна.

Эфорр облегченно выдохнул.

– Я заеду завтра?

– Завтра? Но у нас занятия...

– Мы пробудем в Пустоши недолго. Затем я верну вас сюда. Только возьмите с собой летние вещи.

– Почему летние?

– Увидите. Доверьтесь мне.

Он встал и прошел к двери.

– Хотел остаться на ночь, но, наверное, мне лучше уехать. Я не смогу ночевать с вами в одном доме.

Я подошла к нему и, приподнявшись на цыпочки, поцеловала в краешек губы. Эфорр судорожно дернулся и вышел.

А я прислонилась лбом к прохладной двери, и спросила себя – что я чувствую? Скучала без него весь этот месяц?

В любом случае стойкое недоверие к профессору не давало эмоциям вырваться на волю. Может быть, не стоит с ним никуда ехать?

Но тут меня охватило такое дикое любопытство, такое дикое любопытство... Ну конечно! Мне любопытно, что это за Пустоши такие. И ничего я не влюблена. Это он оборотень – его и терзает страсть к паре.

А я всегда смогу сбежать. Или не смогу?

Я привела себя в порядок, пригладила волосы, застегнула блузку и вышла из библиотеки. Было ужасно неудобно перед бабушкой, но прятаться тоже не имело смысла.