И тут внезапно на нас что-то прыгнуло сверху. Меня тут же дернули в сторону.

— Мама! Папа! – послышался перепуганный голос сонного Павлика, а он прошуршал крыльями. – Писец! Там кошка! Там кошка! Можно я пока посплю с вами… Там кошка!

— Где? – возмутилась я, натягивая одеяло на грудь. – Где кошка?

— Она мне приснилась, — задыхался Павлик, прижимаясь ко мне.

— Да, — вздохнул Оберон, глядя на Павлика, который успокаивался. Еще бы! Прямо из своей комнаты! А если бы кошка приснилась на десять минут раньше? Или на полчаса? Да, ладно, на три часа раньше! У ребенка была бы психологическая травма на всю оставшуюся жизнь. Тут мама обалдевала, поэтому представляет, как это выглядело со стороны…

— У меня есть сын, — произнесло чудовище, пока я укладывала ребенка на подушку. – У меня есть наныл. Иногда наревел.

Я осторожно показала ему на пальцах цифру «два».

— Что два? – удивился Оберон, а я спрятала глаза. – Что значит «два»?

— Сын и … дочка, — прошептала я, ковыряя одеяло. – Будет… Скоро… Крылья у фей просто так не чешутся!

Конец.