Она посмотрела вдаль, на золотистые огоньки внизу. Жилища людей, а отсюда — как будто россыпь светлячков на темном лугу.

Без всякой связи Лиза сказала:

— Мой отец любит астрономию. Когда они с мамой еще были вместе и я не жила у бабушки, он брал меня ночью с собой на крышу нашей высотки и рассказывал о звездах, планетах. О других мирах. Я плохо помню…В твоем мире звезды такие же, как и в моем?

— Первой на небеса всходит Венера, её называют звездой, но это не так. Она лишь кажется нам одной из звезд. Светит ровно, не мерцая, и исчезает через несколько часов после заката, чтобы снова взойти на небо под утро, — начал рассказывать Лоран. — В древности люди в твоем мире думали, что это две разных звезды и утренней дали имя моего отца — Люцифер, а вечерней — Веспер. Настоящая же звезда, которую мы видим первой после вечерней зари — Сириус. Пес Ориона. Вон она, смотри. — Лоран свободной рукой указал на небо. Лиза подняла голову и Морель увидел, как дрожит в глазах любимой свет отраженной звезды. — Ты снова плачешь из-за меня, — вздохнул Лоран. — И вся магия моего мира не может сделать тебя счастливой.

— А ты можешь. Поверь, что я люблю тебя и хочу быть с тобой. Это так просто.

— Я верю.

Они стояли молча. Небо все больше темнело и покрывалось россыпью звезд.

— Знамя фей, — Лоран обнял жену, — оно разворачивается над всеми мирами, когда Тьма отступает. Мы будем счастливы, Лиз.

— Мы уже счастливы. Хоть ты и невыносим, — засмеялась она. — Идем домой. Я приготовлю тебе фисташковое мороженое. Ты ведь его так и не попробовал.