Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 119

Мы поулыбались, прекрасно понимая, что острим, своих крестьян так же жалко, как любое имущество, крупный рогатый скот или уже добытую и складированную руду.

– Пойдемте в зал, – сказал он тепло, – рыцари должны видеть вас почаще. Мало доверия к сеньору, что проводит время в церкви, в подвалах или с крестьянками на сеновале.

– Займемся популизмом, – согласился я. – Увы, надо.

– Это не так тяжело, – утешил он. – Особенно, если вино хорошее.

Глава 7

Спускаясь с лестницы, я охватывал взглядом весь зал. За столом под вино и буженину так хорошо идут рассказы про славные подвиги великих героев прошлого, невольно заслушался и остановился. Барон Альбрехт пихнул в бок и напомнил язвительным шепотом, что время идет и наши предки с каждым годом совершают все более славные подвиги.

Нас заметили, когда мы были уже на последней ступени, зашумели, подняли кубки и прокричали здравицу в честь доблестного сюзерена. Вскользь упомянули и мудрого барона, причем «мудрого» прозвучало с некоторым пренебрежением, словно быть мудрым, это обязательно вести себя, как трус.

Я поскорее опустился в тронное кресло, мне сунули серебряный кубок. Слуга торопливо наполнил до краев темно-красным вином.

– За нашу и вашу победу, – сказал я, поднимаясь. – Пейте, насыщайтесь… и помните, настанет лето – и обедать придется в седле на скаку, как варварам и кочевникам.

Сэр Растер охнул, спросил восторженно:

– Что, будет так жарко?

– Даже жарче, – заверил я.

Макс смотрел на меня влюбленными глазами, тоже жаждатель подвигов, проговорил почтительно:

– Что, пойдем дальше?

– На ту сторону Хребта, – сообщил я. – Я, как граф и наследник герцогства Брабантского, изволю соединить Армландию и Брабант едиными узами. Туннель под Хребтом восстановим летом.

Барон Альбрехт смотрел недоверчиво, в глазах непонимание, чего это я так разговорился. Спросил осторожно:

– Туннель?

– Точно, – ответил я самоуверенно.

– Как вам это удастся? Если не рыть тысячу лет? Я погрозил пальцем.

– Барон, а как насчет военных тайн?

– Ну, хорошо, – сказал он, – и что, весь Туннель будем контролировать именно мы?

– Конечно, – заверил я. – Во-первых, он на землях Армландии…

– Северный конец, – уточнил он.

– А южный, – уточнил я, – во владениях герцога Брабантского! Моего родителя, кстати.

Рыцари с напряжением вслушивались в наш диалог и, когда Альбрехт покачал головой и задумался, с облегчением вздохнули. Альбрехт сказал после паузы:

– Но все равно это очень серьезно! Нужно очень хорошо продумать все, чтобы Туннель не отобрали у нас более сильные соседи.

Сэр Растер передернул плечами:

– Это же впервые прямой путь на Юг! Даже мне страшно… Что будет, что будет!

Митчел сказал браво:

– Будет то, что мечи наши покинут ножны и не скоро в них вернутся.

Я поднялся, сказал громко:

– Подумайте над этим, а я пока к себе, нужно еще кое-что обмыслить.

– Вы же рыцарь, сэр Ричард! – произнес с упреком сэр Растер. – Пусть слуги мыслят! А мы должны пировать!

Остальные одобрительно загалдели, поддерживая, я сказал тоскливо:

– Какой я рыцарь? Сейчас я хозяйственник.

Растер посмотрел с сомнением, не могу же я всерьез обозвать себя таким бранным словом, ибо хозяйственниками, то бишь управителями замков и земель, назначают тех слуг, что не очень хороши с мечом и копьем, да и с коня на скаку падают. Или вообще берут из числа деревенских старост, доказавших свое умение управлять хотя бы сельчанами и общими землями.

– А как же боевые подвиги?

– Какие зимой подвиги? – ответил я сердито. Он оглянулся на рыцарей за поддержкой.

– Ну. С вашим конем можно по любому снегу… Правда, пришлось бы без свиты, лорду такого ранга… да, вы правы, неприлично.

– Вот-вот, – согласился я. – Как же без свиты? Ни в коем разе! А то еще подумают! Это как голым на прием к королю вместо королевы. Не-е-ет, надо сидеть, сопеть в две дырочки и ждать изменения климата. Да и сколько той зимы?

Поднимаясь к себе на этаж, я все видел перед внутренним взором бледное и решительное лицо Шартрезы, а мозг скрупулезно складывал в кучку все, что удалось узнать о Карле. Рыцари, при всех их знаниях, кто, где и с кем, на самом деле добавили очень мало к тому, что я знал о Карле еще со времен Зорра.

Итак, амбициозный и очень умелый военачальник, нечто вроде Карла XII, что сумел из крохотной Швеции создать могучую державу, самую могучую в мире. И даже Россию Карл лупил в пух и перья, пока Петр не перевооружил страну и не нанес Карлу единственное, но очень весомое поражение в Полтавской битве.

Но на этого Карла не нашлось укротителя: прошелся победно по королевствам, занятым грызней друг с другом, одни связал кабальными договорами, другие урезал в правах, а третьи попросту аннексировал, присоединив к своему королевству в том числе Горланд, Гиксию, Скарланды и даже Кельвинт.

После захвата очередного королевства и распространения власти и влияния далеко за его пределы, объявил себя императором. Если кто и пикнул, то тихонько и то в кулак, спрятавшись с головой под одеялом.

Церковь попросту устранилась от такой мирской ерунды, как борьба королей за власть, за переделы границ, за смену династий. Вообще-то для тех, кто занят делами божественными, эта мелкая суета в самом деле выглядит… да и является никчемной и нестоящей. Однако большинство населения живет в реальном мире, а я с горечью видел, что эта несколько высокомерная позиция церкви – мы в белом, а вы в коричневом – приведет ее к тому, что будет все больше отстраняться от суетных и грязноватых мирских дел, зачастую греховных, и потому с нею перестанут считаться… как перестали в моем королевстве. Ну, которое срединное.

Карл сейчас, почти подчинив себе Зорр, ощутил себя вообще величайшим из величайших. Ну, типа Сарданапала, Саргона или Македонского. Или Цезаря. Сравнений с Аттилой или Чингисханом быть не может, тут уж скорее Наполеон: побеждал практически всегда, но не жег, не разорял, в полон не угонял, а как бы даже вводил более просвещенное правление. Дескать, никаких границ, все вольны передвигаться по всей его империи, то есть из королевства в королевство без всяких придорожных грамот и даже без охраны: разбойников стража вешает тут же без суда, чем и отличается всегда крепкая власть от всяких демократий.

Я проследил путь Карла от наследника престола крохотного королевства до нынешнего положения и чувствовал нарастающую злость. Карл на голову превосходит своих противников и оппонентов. Умный, циничный, талантливый, умеющий безошибочно рассчитывать ходы как свои, так и противников, буквально сметает с пути любое препятствие. И такой талантливый человек поставил перед собой такие ерундовые цели, как достижение мирового господства?

Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 119