Вне всяких сомнений, Демидову уже доложили об ультиматуме, что выдвинул епископ. И он непременно предпримет что-то, так что я должен быть готов.

Как и сотни раз до этого, я поднимаюсь на верхний этаж гостиницы Роял. Чувствую напряжение, зависшее в воздухе. Каждый из присутствующих здесь сегодня вампиров ожидает исхода конфликта. Я иду по коридору в зал, где проходит Синклит. Сегодня на нём присутствует куда меньше представителей влиятельных семей, чем в прошлый раз. И всё же те, на кого я рассчитывал, здесь.

Графиня Аглая Бестужева выходит мне навстречу. Она, как всегда, прекрасна, серьёзна и собрана. Лишь лёгкая морщинка меж бровей выдаёт её беспокойство за сына.

— Ваше Сиятельство, — она кланяется приветственно. — Всё уже готово.

— Кто явился из наших союзников? — спрашиваю я едва слышно.

— Мейснеры, Зарецкие и Шуваловы готовы поддержать безоговорочно, — отвечает она, опасливо озираясь по сторонам. — Остальные хотят гарантий, что граф Демидов не станет мстить. У него влиятельные друзья среди людей, так что он способен на многое.

— Алексей Игнатьич заигрался, — отвечаю я. — Он напал на штаб ордена. Епископ очень зол.

— Но он говорит, будто это всё Георгий, — произносит графиня дрожащим голосом. Ей не хочется принимать ложь, распространяемую Алексеем Игнатьевичем. Но Аглая, как и многие, приучена верить в худшее.

— За Георгия не тревожьтесь. Когда всё закончится, он вернётся к вам, — я выдавливаю скупую улыбку, и её лицо светлеет.

Мы, наконец, проходим в зал. С порога я замечаю, как меня обступают охранники Демидова. Довольно смело. Неужели решили устроить драку прямо во время Синклита? Аглая кивает мне, и её охрана оттесняет их в сторону.

— Ваше Сиятельство, — произносит граф Демидов снисходительно. — Не думал, что вы снова объявитесь после того, как поставили всех в весьма неудобное положение.

— Не вам говорить о неудобствах, — отвечаю я, глядя на него напряжённо. — И я был бы рад, находиться в стороне от всего этого безобразия. Но ваши люди вломились в одно из зданий, принадлежащих церкви.

По залу расползается тревожный шёпот. Оказывается, слухи не до всех ещё дошли. Тем лучше для меня.

— Пострадали охотники, — продолжаю я, слегка повысив голос. — Епископ призывает сообщество вампиров к ответу.

— А при чём тут я? — криво усмехается Демидов. — Не ваш ли товарищ Георгий Бестужев был в числе тех, кто привёл вампиров в штаб ордена?

— Однако ваша осведомлённость поражает, — отвечаю я, наблюдая, как он сам себя начинает закапывать.

— Я стараюсь держать руку на пульсе, — отвечает граф с дрожью в голосе.

— Но ваши встречные обвинения безосновательны, — продолжаю я. — Все присутствующие подтвердят, что на последнем совете вы сами сказали, что Георгий отрёкся от меня. И использовали это как один из аргументов, почему я не прав. Но это всё дело прошлое. А в настоящем Георгий дал показания против вас. Он утверждает, что именно вы отправили его на штурм штаба. Впрочем, подробности он сам может рассказать.

Двое помощников готовят экран, на котором вскоре появляются Георгий и сам епископ. Волнение среди присутствующих усиливается стократ. Аглая, глядя на сына посреди тюремной камеры, прижимает ладонь к губам.

— Это правда, что граф Демидов послал тебя в штаб охотников?! — не выдержав, спрашивает граф Зарецкий.

— Правда, — отвечает Георгий с позволения епископа.

— Но зачем? — слышится одновременно отовсюду.

— Граф хотел, чтобы мы забрали у охотников Николая Романова, — произносит Георгий, отводя взгляд. — Полагаю, через Николая он намеревался получить доступ к концерну крови и обойти тем самым ультиматум, что поставил Его Сиятельство.

— Да кто ему поверит?! — нервно усмехается Демидов.

— Для меня слова Георгия Бестужева звучат вполне убедительно, — отвечает епископ, оборачиваясь в камеру. — А потому я надеюсь, что вы все вместе примете правильное решение. Я хочу получить голову Алексея Игнатьевича или его самого живьём в кандалах.

Граф Демидов резко меняется в лице. С выражением ужаса он обводит взглядом собравшихся и понимает, что никто из них не собирается из-за одной паршивой овцы жертвовать всем стадом. Все его сторонники в один миг отказались от него.

— Шельмы! — злобно шипит Демидов, а потом переводит взгляд на Георгия. — Можешь забыть про свою любовницу. Я выпотрошу её и повешу её внутренности на столбе!

Перепуганный Георгий смотрит на меня с надеждой. Я киваю ему, показывая, что всё в порядке.

— Избавиться от меня решили?! — в бешенстве кричит Демидов, рванув к выходу. — А вы попробуйте!

Подоспевшая охрана встаёт на его защиту. Аглая подаёт знак своим людям, и те вступают с ними в схватку. Часть вампиров в панике спешит покинуть зал. Демидов пытается примкнуть к ним, но мне удаётся преградить ему путь в последний момент.

— Ты сильно пожалеешь об этом, Романов! И ты, святоша! — он обращается к епископу. — Все охотники узнают, что твоя дочь стала вампиром! Ты лишишься всего, как только это станет достоянием общественности!

— Даже если это правда и сам Папа Римский попросит меня уйти в отставку, вашей участи, граф, это не изменит, — отвечает епископ невозмутимо.

Я выдыхаю, осознавая, что всё наконец кончено.

Часть 18 «Последняя просьба»

Глава 53

Виктория

Иногда мне хочется проснуться другим человеком. Забыть обо всём, что случилось со мной. Но я понимаю, что это было бы нечестно по отношению к моим близким. К маме, что подарила мне жизнь и воспитала в одиночку. К Георгию, что отказался от всего ради меня. Я стараюсь держаться, но всё чаще чувствую, что задыхаюсь. Мой хозяин не пьёт мою кровь, но он незаметно вытягивает мою жизнь день за днём.

— Если у Георгия получится привести Николая Романова, то вы оба будете свободны, — произносит Алексей Игнатьевич, глядя на меня брезгливо.

Я знаю, что он презирает меня за мою связь с Георгием. Но даже если бы я захотела, я бы не смогла отказаться от неё. Мы оказались связаны самой судьбой, что поставило и меня, и Георгия в уязвимое положение.

— А мама? — спрашиваю я с надеждой. Алексей Игнатьевич как-то странно ухмыляется.

— Я скажу тебе, где она, — отвечает неприятным тоном. Холодная дрожь охватывает тело. Отчего-то я верю словам своего руководителя всё меньше и меньше. И это касается всех его обещаний.

Я спрашиваю себя, а есть ли вообще шанс освободить Николая из плена охотников? Ведь