Невольно я вновь задумался о том, какой же вкус у твоих губ. Я завидовал тому юноше в костюме, потому что он мог не гадать об этом, а просто поцеловать тебя, чтобы узнать. Мне же приходилось вспоминать все самые прекрасные вкусы на земле, но ни один, даже самый изысканный вкус не подходил к твоим губам, становясь простым и блеклым на их фоне. Догадка поразила меня неожиданно, словно молния среди ясного неба. Именно так обычно и появляются гениальные мысли — они, словно падающая звезда, неожиданно срываются с небесной темноты и падают в раскрытые ладони жидким светом, что озаряет все вокруг своим сиянием. У твоих алых губ был вкус иллюзий. У них не было вкуса вовсе, но одновременно он и был. Вкус твоих губ был иллюзорен, как и ты сама.

Я посмотрел наверх, на звездное небо. Сейчас я действительно почувствовал, что вижу его в последний раз. У меня не было больше причин не верить тебе. Тот камень, который я считал вечным, крошился в моих руках, превращаясь в прах, потому что нет ничего вечного на земле. Я чувствовал себя иллюзией, обманом настолько реальным, что я сам умудрился когда-то в себя поверить. Наверное, каждый человек иногда чувствует себя иллюзией и растворяется в воздухе, чтобы вновь собраться и продолжить идти по натянутой струне жизни, создавая свою собственную мелодию, но я растворялся, чтобы навсегда исчезнуть.

Я почувствовал, что звездное небо тянет меня в свои объятия, засасывает меня, словно огромная труба. На этот раз чувства меня не обманывали, и я действительно растворялся в звездном свете, чтобы отпустить тебя, но никогда не забывать, чтобы утром остатки иллюзии, которая была когда-то мной, растаяли в солнечном свете, а на двери цирка появилась табличка: «Представлений Анжелы Блендверк в этом сезоне больше будет».