Зябко. Досадно, что шаль осталась в столовой. Я обняла себя за плечи там, где их касались руки хозяина дома. У нас не большая разница в росте, но его ладони больше моих, потому ощущение от его пальцев под моими прятаться не желало. У меня вообще руки маленькие. Нянюшка говорила, как у эльфочки. Но кто их видел, этих эльфов? Они — мастера перевоплощений, и как выглядят на самом деле — непонятно. Та же нянька считала, что они жуткие страшилища, потому и прячутся под личинами. Откуда она тогда знает, что у эльфиек маленькие руки?

— Они среди нас! — вопил бродячий торговец на рынке.

Рынок в Равене, там я жила до Статчена, был самым оживленным местом после площади перед ратушей. Окна моей комнаты выходили как раз на нее. Но на рынке мне нравилось больше, особенно в углу, где торговали солью, специями и травами. Пряный горьковатый аромат немного кружил голову, это было даже приятно.

— Эльфы среди нас, почтенные граждане! — Коробейник хватал прохожих за руки и, забавно вращая выпученными глазами, продолжал стращать: — Притворится вашей женой или, не приведи хранители, тещей! Как узнаете?

Народ, кто с хохотом, кто с руганью, отпихивался от назолы, но были и те, что заинтересованно изучали пузырьки с “наипервейшим и наилучшайшим средством по выявлению эльфов”.

— Надо побрызгать и потереть посильнее, если посинело — точно эльф!

Я попробовала улыбнуться воспоминанию. Губы, как всегда, поддавались неохотно, и я прекратила их мучить.

Методично обошла все свои обереги, подергала рамы, стараясь не смотреть на мутный абрис собственного отражения в рябом от дождя стекле, и спешно задернула плотные ночные шторы. Наконец сняла платье, завернулась в халат и забралась на постель. Не спать. Все равно не усну. Просто так положено: ночь следует проводить в постели, а не бродить по дому, покушаясь на чужой ужин, даже если голодна как дракон.

О драконах в империи либо хорошо, либо ничего. Да здравствует король Леодор и его прекрасная королева! Но здесь не империя, здесь, как сказал возница — Готьера. Никаких драконов, разве что случайно и проездом. Море, солнышко, вездесущие розы. Хотелось бы мне родиться здесь, среди роз и тишины, и только по досужим россказням знать о драконах.

Знать… Опора трона, благородная верхушка. Большинство из них — драконы. Живут долго, но умирают как прочие. Я знаю. Я видела. Я…

Тихий звук подбросил меня на постели, будто пушечный выстрел раздавшийся у самого уха.

Журчала вода… Тонкая струйка.

Р-р-р-р, кап-кап-кап…

А потом вдох. И шаги.

И шорох ладони, ложащейся на дерево двери, оглушительный в упавшей ватой на комнату тишине.

Я проверила все. Дважды. Кроме маленького круглого окошка в ванной. Кроме маленького… Кто придумал делать в ванных окошки…

Шорох, шелест, шепот…

Плечи зябнут и немота душит, давит, выдавливает из глаз непрошенную соль пополам со страхом…

— Где ты, душа моя, — так мягко и ласково, как только чудовища могут, — снова прячешься во тьме? Я же все равно найду тебя. Всегда нахожу. И мы снова будем вместе. Моя маленькая Эли, моя нежная…

Шорох, шелест, скрип… Шаг.

Один, второй…

— Где ты, мой огонек, моя теплая Эли, моя сладкая…

Вокруг меня полынь, лаванда, зверобой, колючие ветки чертополоха и можжевельника. Много горькой полыни. Он меня не почует, не найдет. А найдет — не увидит. Не. Подберется.

Я это знала, но все равно…

Ближе…

Собраться в комок, обнять руками ноги под коленками и намертво сцепить пальцы, подтянуть колени к груди, спрятать в них лицо. Это поможет. Ненадолго. Немного отсрочит неизбежное.

…боль. Хотя бы… Спине и плечам не так больно, как груди и лицу, а сердце я прячу прижатыми к себе коленками.

…страх. Он пришел давно. И больше не уходил никуда, этот страх. И теперь он всегда со мной. Разве что боли нет, кроме той, следы которой я вижу в зеркале, когда случайно натыкаюсь на свое отражение.

…память, что не дает мне уснуть, когда идет дождь. Той ночью тоже шел дождь. Ливень. Стекла дрожали и тряслись. И я, услышав тяжелые шаги. Дрожала и тряслась. Мне некуда было бежать.

Он вошел в комнату с каплями на лице и плечах, улыбался и глаза лучились светом. Очень красиво. Все чудовища очень красивы и говорят ласково.

— Где ты, моя ягодка, моя нежная Эли, моя единственная…

И плечо выламывает от боли, огнем горит… Клеймо. Тавро. Я — для него. Чего бы он не пожелал.

Мне пришлось. Так я себя оправдываю. Чудовища всегда находят оправдание своим поступкам.

Глава 3

Алард

Утром войдя в столовую лорд Эдсель застал там грозную тучу. Туча сидела за столом, накрытом, как водится, на одного, гневно сопела и перебирала пальцами сложенных на груди крест накрест рук. Губы были раздраженно поджаты, глаза — готовы метать молнии. Алард не особенно любил зрелища на голодный желудок, но тут уж с чем подали, с тем и вкушайте.

— Тетушка Лекс, — мужчина улыбнулся. Мадам Дастин давно уже была привычна к его виду без прикрас и попытки Аларда изображать приветливость ее не пугали.

— Недоброе утро? Плохо спали? Кухарка не доложила меда в чай, или мыши изгрызли в кладовой запас моркови на полгода вперед? — перебирал варианты Эдсель.

— Я категорически заявляю, что мне нужна помощница. Не так это и просто — управлять домом в нечеловеческих условиях.

— Нечеловеческих?

— Я устала следить за всем сама! — восклицала Лексия.

— Наймите еще служанок, — спокойно предложил лорд Эдсель. — В деревне, в городе.

— Мне не нужны новые служанки, Алард. Они путаются под ногами, не выполняют распоряжений, как следует и… — мадам Дастин набрала воздуха, чтобы продолжить, и не стала. Сдулась, будто шарик. Даже руки опустила на колени. Но возмущенно сопеть не прекратила.

Лорд Эдсель присел за стол и занялся тем, за чем пришел: принялся завтракать. Рассыпчатая каша, яйца, сыр, душистый хлеб с розмарином, прозрачные ломтики розовой ветчины, чай… Сегодня с жасмином и шиповником.

Солнце дробилось радужными бликами в узоре хрустального графина с водой, матово поблескивало на глазури тарелок, отбивалось блеклым золотом на глянцевых боках серебряных крышек. Тетушкино отражение в одной из них выглядело презанятно.

— И? — напомнил Эдсель отражению.

— Мне не нужны служанки, — твердо повторила Лексия. — Мне нужна помощница. Умная, спокойная