Как тут устоять?
На деле же пришлось ни один раз вдохнуть и выдохнуть, чтобы хоть немного повернуть сознание в нужное русло.
— Не прекращай, — попросил, возвращая внимание дороге.
Отовсюду доносились возмущённые крики и сигналы других водителей. Я не слушал. И машину вёл больше по инерции, чем понимая, куда рулю и как. Всё моё существо сосредоточились на даримой девушкой ласке. Совсем простой. Но я от одного этого готов был кончить, как молодой несдержанный волчонок. А ведь к сорокалетнему порогу приближаюсь. Смешно.
Почти не запомнил, как мы добрались до её дома. Как только затормозил у нужного подъезда, тут же впился в мягкие губы жадным поцелуем, перетащив совершенно не сопротивляющуюся девушку к себе на колени.
— Сладкая, вкусная девочка, — шептал в перерыве между поцелуями. — Моя девочка.
Руки давно действовали отдельно от разума, изучая изгибы тонкого стана, раздувая огонь желания до состояния настоящего пожара. Моего. Её. Нашего. Общего. Одного на двоих.
— Вот так. Забудь об условностях. Будь моей. Ты же моя, правда, мышка? Скажи, что моя.
Карий взор давно затуманило страстью. На каждое моё прикосновение Эрида выгибалась навстречу, целуя в ответ также жадно и требовательно, цепляясь за мои плечи, обнимая ногами.
— Твоя, — прошептала, прежде чем впиться в мои губы новым поцелуем.
— Умница, — выдохнул. — Не бойся ничего. Просто доверься мне.
Больше я ничего не говорил. Да и никакие слова не могли передать как должно все мои чувства. Они бурлили в груди рычанием, вырывались хрипом из пересушенного горла. Эрида стала моей водой. Жизнью. Той, кто одним своим присутствием сейчас рушила барьеры, пробуждая во мне нечто тёмное, дикое и по-настоящему первобытное, чего я и сам не знал в себе раньше.
Член ныл от бездействия. Влага женского тела манила. И если бы не данное ранее обещание… Я бы наплевал на всё точно! Взял её прямо здесь и сейчас. И не важно, что это её первый раз. Но приходилось сдерживаться. Максимум, что позволил себе, это тереться о влажный вход кожа к коже, доводя таким образом нас обоих до яркого финала, от которого на мгновение даже в глазах потемнело.
Что же ты со мной делаешь, мышка…
