Ай, а я, выходит, не прослушала до конца вчерашние откровения? Что Агнес там говорила о мести? Неприятное предчувствие заколотилось в горле легкой паникой.

– Кем работать? Я искусствовед, – осторожно заметила я.

– Не знаю, какой ты там вред, – пробурчал «папа», – но профессору Эфорру требуется секретарь. Он высказал опасения, что безграмотный помощник наведет хаос в его бумагах и делах, но я успокоил его, обещал большое пожертвование академии на стипендии студентам отличникам.

Что? Родитель пошлет меня к этому мерзкому типу?

– Он решил взять тебя на испытательный срок. Сказал, что это даже забавно, если заядлым двоечникам придется отрабатывать стипендии более талантливых адептов.

В другое время я бы безоговорочно согласилась с профессором, но в данный момент в шкуре заядлого двоечника находилась я сама! Это несправедливо!

«Папа» потеребил галстук, который явно душил его.

– Собирайся. Завтра с утра ты должна быть в доме Эффорра. Жить и столоваться будешь там.

С этими словами он повернулся ко мне жирной спиной и важно удалился под подобострастные поклоны служанок.

«Это шанс, детка!» – завопил несносный хрипловатый голос, – «Поняла, наконец, что происходит? Мы в шоколаде, и с завтрашнего дня начинаем мстить упырю».

Я мысленно застонала. Надеюсь, упыря Агнес упомянула в метафорическом смысле, а то мало ли.

«Нет, не боись», – утешила она меня, – «профессор упырь только в душе. А на самом деле он василиск и василисколог».

Ядовитый змей, получается? И почему я не удивлена?