— Живая лестница? — понизив голос, удивленно спросила я.

— Гезарию нужны помощники, — глубокомысленно заметила подруга, странно поглядывая на меня.

— Твоя идея? — предположила я, сомневаясь, что ее отца волнует житие-бытие библиотекаря. Прореха в кадрах устранена, и об облапошенном мужчине можно забыть.

Касия смутилась, и, пряча глаза, опустила голову.

— Я тут ни при чем. Это все воля отца, — пролепетала она. Так я ей и поверила. — Он заботится о своем народе.

Ну-ну…

— Как часто он бывает в библиотеке? На него, наверное, и читательский билет заведен?

— У него постоянные совещания. Ему некогда ходить по библиотекам, — тихо проговорила Касия, выдав себя. — Но… он присматривает за теми, кто исправно служит ему.

Подруга говорила с таким пылом... Она взаправду верила в святость отца и его заботу о других, заранее находя для него оправдание. В глазах подруги промелькнуло обожание, и желание спорить с ней отпало. Ее родитель — пусть сама с ним и разбирается. Может, он и впрямь не так уж и плох.

— Нашел! — донеслось победное откуда-то из-за стеллажей, а затем последовало недоуменное: — Предсказание жрецов судьбы?

Мы переглянулись и промолчали, делая вид, что ничего не слышали.