Тот парадный камзол, в котором я щеголял на балу, для охоты не годился. Чтобы достойно экипироваться, мне пришлось с раннего утра заняться шопингом. Подобрал себе высокие мягкие сапоги, штаны из плотной ткани, камзол и кожаную шляпу с полями. Купил несколько рубашек и приглянувшийся недлинный плащ. Всю одежду выбирал с таким расчётом, чтобы в ней же можно было и в дальнейшее путешествие отправиться. Егор, осмотрев мои приобретения, в общем всё одобрил, хотя и обозвал в шутку мушкетёром.

Кавалькада двигалась по улицам Суродилы, и я узнавал знакомые кварталы. Вот показался дом Бади, моего министра финансов. Под крышей висит относительно новая, ещё не выцветшая вывеска: "Стрижём, бреем, кровь пускаем и маникюр ещё". Интересно, кто там сейчас цирюльничает вместо него? Стоп. Что значит "вместо"? Слово "маникюр" - привнесённое в ланельский язык. Причём, лично мною, в беседе с Бади. Значит, он здесь? Вернулся? Это замечательно. Как только отделаюсь от "почётной обязанности", обязательно загляну к старому знакомцу!

Колонна отошла от Суродилы недалеко, силей на пять. Здесь начинался лес, откуда вскоре должны были появиться преследуемые стражниками привольные. Распорядители принялись разводить лэдов "на номера".

Видимо, Егор имел определённое влияние на Касара. Во время вчерашнего бала между ними состоялась ещё одна беседа. Стояли они далеко, разговора я не слышал, но, судя по тому, что их взгляды постоянно обращались в мою сторону, речь шла именно о моей персоне. Не знаю, какие аргументы выдвинул Егор, но "на передовую" меня не поставили. Гроссер Дроп, тоже распределявший места в "охоте", оставил меня на небольшой полянке, от которой начиналась узенькая, почти нехоженая тропинка, очень полого поднимающаяся по естественному выступу вдоль грозно нависающей над нею базальтовой гряды почти километровой высоты. Для усиления под моим началом гроссер оставил двух бойцов городской стражи.

- Сочувствую тебе, лэд, - пробурчал Дроп напоследок. - Про тропу эту мало кому ведомо, так что отличиться навряд ли смогёшь.

- Жаль, - сказал я с огорчённой интонацией, стараясь, чтобы голос звучал как можно искреннее. На самом же деле на душе заметно полегчало.