– Ничего, пусть это останется на долю Вити Якушкина, – сказал Том. – Вот было смеху, когда мы с самого утра рассказали ему про ген человечности. Он жутко обрадовался, а потом схватил свои журналистские прибамбасы и выбежал из гостиницы, как ошпаренный. Уверен, что на этот раз он не упустит свой шанс прославиться и не выпустит из своих цепких когтистых лап бедного Андрюшу!

В этот момент створки двери бесшумно разошлись по вертикали, и в кабинет вбежал – нет, влетел – только что упомянутый Якушкин. Он был необычайно растрепан – по всей видимости, не только снаружи, но и внутри. Взбудораженный, горящий взгляд журналиста, казалось, был в состоянии воспламенить легковозгораемые предметы. Перед собой в вытянутой руке он нес, как священное знамя, только что вышедший экземпляр «Московских новостей», на первой странице которого красовалась Витина сенсационная статья с объемным изображением Андрюши Лебедева в обнимку со счастливым автором репортажа.

– Вот!!! – заявил он, положив перед уфологами журнал и, будучи не в состоянии что-либо говорить, обессиленно плюхнулся напротив в мягкое кресло.

– Как Бурундуков? – осторожно поинтересовался Илья. – Его брови уже вернулись в положенное место? Очки целы?

Якушкин ограничился тем, что довольно кивнул головой, поскольку в данный момент поглощал в жутких количествах минеральную воду из Родника, установленного на столике.

– А как чувствуют себя твои конкуренты? – осведомилась Амана. – Кондратий их не хватил?

– О-о! – протянул Витя, отрываясь от трубочки. – Это было шикарное зрелище: вытянувшиеся лица с разнообразными оттенками – от зеленого до смертно-бледного (чудная гамма!), злостные взгляды, шипение, кое-кто втихаря даже рвал на себе волосы от досады! В общем, полнейший триумф! Сказочный миг! Такое бывает только раз в жизни! И всем этим обязан вам, ребята!

Растроганный до слез Якушкин вскочил с кресла и неожиданно набросился на растерявшихся уфологов. Вполне невинная цель пожатия рук в порыве благодарности обошлась ректору разбившимся кофейным сервизом на четыре персоны, перевернутым столиком и испачканной остатками кофе обивкой дивана. Впрочем, подобные мелочи нисколько не омрачили счастье журналиста…

Проводив ребят, доктор Йовков задумался о такой серьезной проблеме, как счастье близких. «Как мало нужно приложить усилий, чтобы одарить человека радостью!» – подумал он. «Мы все заботимся о вещах вселенского масштаба, а о дорогих людях, которые рядом с нами, порой забываем. А ведь все начинается именно с семьи… До чего же мы бываем жестоки и несправедливы!»

И, дабы немедленно исправить эту грубую, непростительную ошибку, Йордан Михайлович подошел к видеофону и набрал домашний код. Спустя десять секунд на экране высветилось спокойно-непроницаемое лицо супруги. «Как давно я не видел ее улыбки!» – мелькнуло укором.

– Добрый день, дорогая! – интонация получилась слишком уж мягкой. Профессор откашлялся. – Я тут подумал: мы целую вечность не ужинали вместе…