— Тигры у нас в горах редки, — рассудительно заметил Тай Юэнь. — Так что, наверное, стал бы лечить.

— Ага. — Теперь Конан глядел прямо на него, чуть сощурив синие глаза. — А чем бы ты его кормил? Ведь пришлось бы убивать.

— Значит, пришлось бы.

— А если бы он царапался и кусался?

— Перестань говорить загадками. К чему ты все это ведешь?

— К тому, что теперь ты — мой тигр. И если ты будешь кусаться и царапаться, я свяжу тебя по рукам и ногам, так и знай. Но своего все равно добьюсь. Когда мы уедем отсюда — ты будешь здоровее жеребчика-трехлетки. И думать забудешь о всяких глупостях. В конце концов, не для того я искал твоей Фейре мужа, чтобы она осталась вдовой во цвете лет. Ну что? — Варвар с деланной угрозой сдвинул брови. — Своей волей пойдешь или веревку брать?

Тай Юэнь посмотрел на преисполненное мрачной решимости лицо киммерийца и понял, что это не пустые угрозы. Свяжет по рукам и ногам и потащит за собой, сколько бы он ни брыкался. И тогда он рассмеялся — как показалось Конану, с облегчением — и негромко откликнулся:

— Не беспокойся, дружище, связывать меня не придется. В горы человек должен идти сам.