- Это мой тук! Отдай! - услышал я и, оторвав взгляд от шарика, увидел стоящего передо мной мальчугана лет пяти. Он стоял, насупившись, глядя на меня исподлобья сердито и обиженно одновременно.

- Конечно, твой, - кивнул я. - А продай мне его!

- Шестак! - очень легко согласился парнишка.

- Дорого... - покачал я головой.

- А ещё два дам!

- Давай!

Судя по тому, с какой скоростью довольный сорванец улепётывал с крепко зажатой в кулачке монеткой, сделка для меня была крайне невыгодная. Чтобы узнать, на сколько я "прокололся", я спросил об этом Кавни, подошедшего из лавки ткача с отрезом белёного холста.

- Ты эту гадость ещё и купил? - брезгливо поморщился тот, одновременно недоумённо вскидывая брови, отчего физиономия у него получилась презабавнейшая.

- Почему - гадость? По-моему, очень интересные вещицы, - ответил я, продолжая рассматривать лежащие у меня на ладони совершенно одинаковые по размеру, словно вышедшие с одного станка шарики.

- А что ж ещё, как не гадость? Это туки, настоящее проклятье всех матерей побережья.

- Это почему?

- На вид-то они красивые, детишки любят ими баловаться. А чуть подольше в руках подержи - такой пропадиной разить начнёт, только держись!

- А откуда они берутся?

- Да на берегу Полуденного моря находят во множестве. Говаривают, это закаменевшая икра рыбы-бака, которой нынче уж и не водится. Может, оно и к лучшему, что не водится: ежели уж икра такая, то какова ж сама рыбка-то была?! Да выкинь ты эту... не знаю, как и назвать, чтобы не сругаться по-нехорошему!

Действительно, от шариков начал распространяться очень резкий гнилостный запах. Однако совету Кавни я не последовал и, завернув шарики в заменявший мне носовой платок кусок материи, прихватил с собой.

Вместе с сетриком и Асуром мы прогулялись вдоль повозочного ряда и, облюбовав одну из мастерских, заглянули внутрь. Здесь, в просторном сарае, заставленном досками, бочками и различными станками-приспособлениями для обработки древесины, мы приглядели подходящие фургоны. Правда, в наличии их оказалось только три штуки, но мастер Дини, хозяин заведения, брался до конца торговища изготовить и четвёртый, а так же приделать щиты, которые можно будет использовать в качестве сцены, и перекрасить все экипажи в требуемый зелёно-красный колер.