Но тут впервые за вечер киммерийцу откровенно повезло.

Первый же шаг на лестницу оказался для гвардейца фатальным. Он оступился и кубарем скатился вниз. При этом Конан явственно слышал, как хрустнули его шейные позвонки.

Пленника у них с Бернешем не стало, но хотя бы их больше не пытались убить.

— Сотник, — из горла гвардейца донесся едва слышный хрип.

Киммериец взглянул на Бернеша. Тот в ответ пожал плечами, показывая, что не имеет никакого представления, что бы это могло значить.

Тогда Конан начал медленно на коленях приближаться к сверзившемуся с лестницы гвардейцу, которому полагалось быть мертвецом. Правую ладонь киммериец держал на эфесе сабли.

Оказавшись у вендийца, северянин аккуратно развернул его лицом к себе. Ему хотелось кое-что проверить. Когда гвардеец еще стоял наверху и смотрел на них, Конану показалось, что у него что-то не то с глазами.

— Не думал, что еще поговорим, Конан, — вновь прохрипел гвардеец.

Глаза его открылись. Они оказались целиком черными.

Внезапно на киммерийца снизошло озарение.

— Хамар? — спросил он.