За событиями последних дней, болезненные воспоминания двухлетней давности несколько притупились. Но сейчас снова вспыхнули с новой силой. Сердце защемило, на глаза навернулись слезы.

Самое главное, что я до сих пор не понимала, чем заслужила такое обращение. Неужели, я как-то его обидела или подвела?

В памяти моментально всплыл наш недавний разговор, когда Антэро подвозил меня домой. Уже смирившись со своим прошлым, с его предательством и моей новой жизнью, я ожидала услышать честный ответ почему он так со мной поступил. Но вместо этого Антэро предложил просто все забыть!

На душе настолько невыносимо, будто кошки скребут.

Какой же он всё-таки лгун!

Если он решил всё забыть, то зачем хранить мои старые письма? Я этого просто не понимаю.

Слёзы всё-таки прорвались и, проложив дорожки по моим щекам, упали на пожелтевшие конверты. Растерянно уставившись на то, как по бумаге расползаются мокрые кляксы, я запоздало отдернула письма и прижала к груди.

Антэро, неужели тебе так нравится заставлять меня страдать? Что тогда, что сейчас.

— Почему… почему ты мне не писал? Если бы ты ответил хоть на одно письмо, я бы так сильно не страдала… — прошептала я, уже не в силах сдерживать своих слезы, которые заливали пол, где я сидела.

Вдруг мне на плечо упала чья-то тяжелая ладонь и от неожиданности я едва не подпрыгнула. Резко обернулась, часто-часто моргая, чтобы сорвать с глаз мутную пелену слез.

За моей спиной стоял Ярве, на лице которого застыло неподдельное удивление.

— Что значит Антэро не отвечал на твои письма? — нахмурился он.

— А разве это может значить что-то ещё? — всхлипнула я, отнимая от груди стопку, — С тех пор, как он бросил меня у ворот императорского дворца, я не получала от него ни единого письма.

— Быть такого не может! — неожиданно резко отреагировал Ярве, больно стиснув мое плечо.

Не ожидавшая такого, я болезненно вскрикнула и Ярве испуганно поднял руку.

— Прошу прощения, это получилось случайно. Настолько сильно я был поражен. Потому что, насколько я знаю, это Антэро писал тебе кучу писем, но ни на одно из них так и не получил ответа. Вместо этого ты продолжала задавать ему один и тот же вопрос, словно игнорируя его.

— Нет… этого просто не может быть… — я замотала головой, не в силах поверить в слова Ярве.

Они звучали настолько нелепо, что казались полнейшей чушью.

И, тем не менее, было в них что-то такое, за что мое сердце отчаянно хваталось, надеясь на то, что это действительно правда.

— Но как такое возможно? — перевела я растерянный взгляд на письма в моих руках

Глава 28

Ярве кашлянул, помотал головой и нахмурился. На миг его лицо исказила гримаса боли, но она моментально исчезла.

— Да откуда ж я знаю, девочка моя, — с виноватым видом пробасил он, — Но, сдаётся мне, кто-то перехватывал его письма.

Час от часу не легче. Это предположение наотмашь ударило меня по лицу. Я замотала головой.

— Не может быть такого, — пробормотала я.

— Почему? — пожал плечами Ярве, — Это бы всё объяснило. Похоже, что этот кто-то не хотел, чтобы ты не получала письма Антэро.

Я уставилась на собственные руки, ощущая полнейшую беспомощность. Слова Ярве звучали убедительно и разумно. Но, в тоже время, я видимо настолько сильно убедила себя в том, что Антэро во всём виноват, что поверить в такое очевиидное утверждение мне было невероятно сложно.

— Но даже если так… то кто это мог быть? — глухо спросила я, продолжая инстинктивно разглаживать пальцем одно из писем.

Ярве покачал головой.

— Не могу даже предположить. Вы не забывайте, что человек я при дворце маленький. Если кто и сможет вам ответить — так это сам император. У него на этот счёт всяко сведений больше.

— Легко сказать… — вздохнула я.

Между нами с Антэро осталось осталось слишком много недосказанностей и недомолвок, чтобы все можно было так просто прояснить. Тем более, из головы у меня так и не выходил недавний разговор в карете, когда я попыталась вытащить из него причины того подлого поступка двухлетней давности. Вот только, ни к чему этот разговор так и не привел.

Скорее, наоборот. На миг мне показалось, что после него пропасть между нами стала шире.

А уж сейчас, когда вокруг нас творится что-то невообразимое, вообще становится непонятно, выпадет ли у нас шанс поговорить еще раз.

Хоть Антэро и сказал мне не переживать, но внутри все равно все неспокойно. Он едва оправился от предыдущего нападения, а тут новая засада…

Что, если его уже захватили в плен? Или даже… ох, нет, я даже думать об этом не могу…

Хоть я до сих пор не простила Антэро за два года разбитого вдребезги сердца, но одна мысль о том, что я могу больше никогда его не увидеть, выворачивает мою душу наизнанку.

Вдруг Ярве пошатнулся и хрипло простонал, рывком выдернув меня из ужасных мыслей. Я тут же вскочила на ноги, прижав к груди заветные письма.

Лицо у мужчины стремительно белело, словно с него стекали все краски. Глаза лихорадочно блестели и метались из стороны в сторону, а из груди вырывался очень нехороший хрип.

Ярве было плохо, и, похоже, становилось хуже и хуже с каждой минутой! Руки у меня задрожали, и несколько конвертов с шуршанием упало на пол. Почему? Ведь я обработала его рану! Всё сделала по правилам, стрелу он вытащил, так что происходит?

Я подскочила к нему и приложила руку ко лбу. А затем, почти сразу, едва не отдернула — настолько Ярве был ледяной. Я будто в прорубь руку окунула.

— Что случилось? — перепуганно спросила я его, — Это из-за того, что вы потеряли много крови?

Глаза Ярве на мгновение сфокусировались на мне, и он с трудом покачал головой:

— Нет, похоже, в стреле был яд, госпожа Лотта.

И вновь пошатнулся, на этот раз, едва не обрушившись на пол. Я едва успела подхватить его, подставив плечо. Ярев навалился на меня всей мощью своего тела, и я тихо вскрикнула, едва не рухнув на пол сама. Кое-как устояла, отчаянно схватилась взглядом за тахту, на которой недавно отдыхал Ярве и умоляюще пролепетала:

— Герр Ярве, вы можете ходить?

— Не волнуйся, девочка, — просипел он, — Уж до лежанки-то доберусь… нельзя так, чтобы ты меня на себе тащила…

Однако, как бы он ни храбрился, а без моей помощи Ярве добраться до тахты вряд ли бы удалось. Тяжело упав, он прикрыл глаза и тяжело вздохнул.

Испуг окончательно