— Слепое обожание. Что за бред. Разве ты не видел, что он творил с ним после побега Гвинервы? Слепое обожание. Скорее глухая ненависть.

— Тогда, может быть. Но до этого. Знаешь, ему нравилось натравливать меня на брата. Когда-то мы дружили. Близки были даже. Не разлей вода. А потом я начал замечать все эти мелочи. То, что не получил, то, что не дал мне отец.

— Но он же не виноват во всем этом.

— Я тоже. И у него столько защитников. А я учился защищаться сам. И знаешь, тебя я ему не отдам, и не надейся.

— Я не переходящий приз, чтобы меня куда-то там передавали. Я сама решу как мне жить и с кем прожить эту самую жизнь.

— И с кем же? С ним?

— Прости. Но я всегда выбирала его. Всегда буду выбирать его. Он мой ли-ин.

А ты мой палач.

Зря я последнюю фразу сказала. Была бы материальной, ударил бы. А так рука прошла сквозь меня и сжалась в кулак вместе с частью пледа, в которую я была закутана.

— Ты хотел правды. А теперь злишься. Это глупо.

— Я никогда не дам тебе быть с ним. Лучше убью своими руками нас обоих. Но с ним ты не будешь.

— Это мы еще посмотрим, — упрямо возразила я и растворилась в пространстве. На этот раз сама.