Кошусь на покрасневшие щёки мальчишки и только вздыхаю: с его-то даром ещё и врать не уметь - просто горюшко.
- Все вытащила, - говорит нам задумчиво Ноэль, сидя на кухонном столе - чисто какое-то особенно экзотическое блюдо! - и меланхолично поглощая пригоревший чуть ли не до головешки пирог.
- И как оно? - вопрошаю подозрительно.
- О, вкусно, - отзывается подруга. - Только корочка немного подрумянилась. А у вас что? Домовые сказали, там Пророки пришли?
- Не, это идиоты какие-то, - буркнул, чуть ли не заикаясь, Акэль. В присутствии Ноэль он всегда терял своё хваленое красноречие и правдолюбие: смущался, чисто ребёнок. Впрочем, сколько ему годков-то по человечьим меркам? Хорошо если восемнадцать стукнуло, из которых он парочку провёл в объятиях скархла. Неудивительно, что при виде симпатичной ему девы парень краснел, как зарево пожара, и сражал наповал своим косноязычием.
- О, понятно, - сказала Ноэль. - Могу составить тебе компанию в саду, если хочешь. Тебе может пригодиться эльфийская магия этого тела, так?
- Нет. То есть да. В смысле...
- Так, - прекращаю этот лепет волевым усилием. - Берите-ка вы вот эту корзинку, покрывальце и валите в сад - я буду готовить пирог, а это занятие интимное, не то что всякие там консумации брака, так что нечего здесь толочься. Чтобы до ужина я вас тут не видела!
Ноэль благодарно улыбнулась мне и вымелась прочь, за ней хвостиком ушёл Акэль.
А я... тихо попросила Бонни с домовыми тоже исчезнуть, и, оставшись одна, распахнула окно и невидящим взглядом уставилась на лабиринт, позволяя ветру утихомиривать бушующий в душе жар.
Ох, как же повезло людям! Им даровано забвение и тысячелетнее прошлое не тяготит их, восставая в памяти овеянными песками образами.
Что ты наделал, Тари? Кем стал? И, главное - готова ли я помогать тебе, такому? Ради чего Предназначение свело нас здесь - древних, забытых, сделавших в свое время очень разный выбор?
И, самое важное: когда ты задашь вопрос, неизбежный, как рок, что я должна ответить тебе?..
