— Какой ужас, — выдохнула я, глядя на Барсика с сожалением. Сердце мучительно сжалось, понимая трагедию. — Бедный Барсик…

— Кто такой Барсик? – удивилась ректор, заинтересованно наклоняясь ближе. Я прикусила язык. Точно, это же я его Барсиком назвала. Тут он небось какой-нибудь Барсиниан Сто Двадцать Пятый… Надеюсь, тут не полагается наказания за придумывание королям кличек?

— Барсик – это его святейшество твоего мира? — тем временем ректорша поняла всё очень по-своему. — Он что, пережил похожее? Какое странное имя для такого величественного существа. Я бы даже сказала, оскорбительное.

Я еле удержалась от смешка, представив, что Петра Первого звали бы Барсиком. И вот как сказать, что «его святейшество» это и есть Барсик? Даже как-то неловко. Так что я просто отмахнулась, делая вид, что сейчас не время говорить об этом.

На всякий случай заодно и состроила подходящее выражение лица – вспомнила о том, как однажды встречала Новый год у подъезда, умудрившись потерять ключи где-то между магазинами.

— Госпожа Лесфея, а как зовут его святейшество? – тихо спросила я, кивнув в сторону кота. — Он так и не представился мне.

— Леонард, — так же шепотом произнесла женщина, но тут же сделала страшные глаза: — Но по имени его святейшество разрешалось звать только королеве.

— Ого, — выдохнула я, беря на заметку. А что тут делают за тапок и веник по пушистой заднице? Уточнять не хотелось. – А что мы тут делаем?

— Твоё испытание на маа-а-агию, — безжизненно произнес Барсик, поднимаясь и бросая на статую грустный взгляд, — тебе нужно зайти вот сюда.

Барсик ткнул хвостом в светящийся вихрь.