— Так, вы не итальянцы? — спросил Стас.

— Странный вопрос, — очень по-взрослому отреагировал мальчик. — Конечно, мы русские, как и вы.

— А что вы такое пели?

— Мы не пели, а обсуждали одну небольшую проблему.

— Проблему? Вот интересно? Какую же, если не секрет?

— Да, поспорили с ребятами о музыкальной гармонизации общей теории относительности.

— Гармонизации чего?

— Общей теории относительности. Это теория тяготения Эйнштейна. Да вы, наверное, слышали…

Такая речь из уст шестилетнего поразила даже видавшую многие виды женщину с напомаженными губами. И случилось невероятное — судорожно всхлипнув, она обхватила ручонки мальчика своими толстыми пальцами с яркими ногтями и вкрадчиво спросила:

— Чьи же вы такие будете?

— Мы не чьи, — обиделся крепыш, — Мы сами по себе!

— Господи, да родители у вас есть?

— Есть, конечно, мы вон в том доме живём! — Гошка, высвободив, наконец, руки, указал на дом в конце улицы.

Дом был самый обыкновенный: девятиэтажный, серый с балконами и плоской крышей.

— И кто же вас всем этим премудростям обучает? — спросил Гошу человек в пиджаке.

— Папа, тётя Лена и Света, ну и другие…

— Мучают детей! — возмущённо сказала блондинка. — Все стремятся вундеркиндов каких-то сделать! Лишают детства! Возмутительно! Да таких родителей надо…

Мальчишка давно понял, что незнакомая тётя любит поговорить. В этот момент он заметил своего недавнего знакомого, тот неуверенно жался возле ровно подстриженных кустов и не решался подойти к ребятам.

— Во-овка! — крикнул Гошка через весь двор, — ОА! — и умчался встречать нового друга. Вслед за ним поднялся и человек в пиджаке, молча кивнул на прощание работнику торговли, продолжавшей свой монолог в гордом одиночестве.

По пути к дому Стас уже забыл этот эпизод, но сидя в ванной, почему-то с досадой подумал, что напрасно не спросил, на каком же, собственно, языке дети обсуждали свои проблемы.

Странности начались с самого утра.