Я открываю глаза и окидываю палату взглядом. Светлая, современная, просторная. И явно платная. А дядя очень сильно боится лишиться своей игрушки! Оттого мне сильнее хочется разочаровать его.

— О, Яна! Вы к нам вернулись! — с улыбкой произносит врач. Он на удивление оказывается весьма приятным. Лет сорока пяти на вид с лёгкой сединой на висках. Замечаю, насколько разное впечатление они с дядей производят. При виде того у меня тошнота подступает к горлу. Он бросается ко мне и замирает на полпути.

— Я слышала, что вы сказали про опухоль, — произношу сипло. — Так что можете не пытаться подбирать слова.

— Яна, — дядя подходит к кушетке и берёт меня за руку. — Не волнуйся, я не дам тебе умереть.

Как трогательно… Я предпринимаю колоссальное усилие, чтобы вырвать своё запястье из его хватки. Всё же эти обезболивающие сделали меня ещё слабее, чем я есть.

— Ты тоже не переживай, дядя, — произношу я, не глядя на него. — Раньше времени я не сдохну.

Только сейчас, заговорив о смерти, я впервые по-настоящему задумалась, чего хочу от жизни. Есть не так много вещей, что меня действительно интересуют. В первую очередь я хотела бы разыскать того, кто убил мою маму. Того чёрного мотоциклиста так и не поймали. Но я слышала, как в универе кто-то говорил, что он один из ночных рейсеров — придурков, что от скуки по ночам устраивают гонки по городу. Помню, как Макс с параллельного потока хвастался, что тоже гоняет с ними.

— Доктор, а вы можете сказать уже сейчас, какие у нас есть варианты? — нервно сглотнув, спрашивает дядя.

— Если новообразование доброкачественное, то будем наблюдать, — произносит доктор, глядя на меня. — А если это медуллобластома, то нужна будет операция. И чем скорее мы сделаем её, тем лучше. Вот поэтому так важно пройти полное обследование.

— Я пока не хочу этого. Хочу вернуться домой, — говорю задумчиво.

— Но это может быть опасно, — отвечает он и переводит взгляд на дядю.

— Я понимаю, — продолжаю, придвигаясь к краю кровати. — Но у меня есть одно дело, которое я хотела бы закончить до того, как окажусь на столе хирурга.

Ощущаю сильное эмоциональное возбуждение. Я собираюсь сделать то, чего никогда прежде не делала. Чистое безумие! В голове потихоньку складывается план.

— Я тебе не позволю! — вдруг возражает дядя, вырастая передо мной стеной. — Ты сейчас же вернёшься в постель и сделаешь то, что велит тебе доктор!

— Или что? — смотрю на него с вызовом. Вижу, как он багровеет от злости. — Что ты сделаешь мне? Убьёшь или… изнасилуешь?

— Что ты… Что ты несёшь?! — он с опаской оборачивается на врача. — Да скажите же ей, что она спятила!

— Яна, вам, и правда, лучше как можно скорее пройти обследование и начать лечение. Очень может быть, что опухоль всё-таки злокачественная. В этом случае она будет быстро расти.

— Мне нужен месяц, — говорю я, бросая на него отчаянный взгляд. — После я приду и сделаю всё, что скажете. Как считаете, подождать месяц для меня критично?

На секунду в палате повисает могильная тишина. Решение даётся доктору нелегко, но в итоге он соглашается дать мне месяц.

— Вы с ума сошли! — восклицает дядя. — Как вы можете просто так отпустить её домой, даже не поставив точный диагноз.

— Послушайте, ваша племянница совершеннолетняя. Вы не можете заставить её лечиться через силу. Это не только не поможет ей, но и может навредить.

* * *

— Чего тебе, Потёмкина? — спрашивает тот самый Макс с параллельного курса.

— Помоги мне выбрать байк, — отвечаю я.

— Я — тебе? С чего бы вдруг?! — усмехается он, покручивая стакан с кофе в руке.

— С того, что я в этом ничего не понимаю. А ещё с того, что я за это тебе напишу курсач по мат статистике.

Макс некоторое время смотрит на меня задумчиво. Его друганы с любопытством наблюдают за нами.

— Ну, ладно. Но я не такой уж прямо эксперт, — отвечает тот, отпивая свой кофе. — Какой байк тебя интересует?

— Такой, на котором я смогу участвовать в ночных заездах.

Кофе встаёт у Макса поперёк горла. Он начинает кашлять. Потом смотрит на меня, вытаращив глаза.

— Потёмкина, тебе жить, что ли, надоело? Так есть менее эксцентричные способы самоубиться! Или если ты решила так окружающих впечатлить, то купи лучше себе нормальную тачку. По деньгам также выйдет. Кстати, насчёт денег. Ты ж вроде не особо богатая. Слышал, что родня тебя голодом морит до такой степени, что ты в обмороки падаешь на лекциях. Ты на какие барыши собралась покупать гоночный байк?

— Я накопила.

— Тем более, какой смысл тратить то, что ты копила, на байк, который ты разобьёшь в первую же ночь?! А ты его точно разобьёшь, можешь даже не сомневаться!

— Смысл есть, но объяснить не могу, — отвечаю невозмутимо. Макс смиренно вздыхает.

— Ладно, так и быть, помогу тебе выбрать. Но не говори потом, что я тебя не предупреждал.

Часть 2 «Вечность одиночества»

Глава 4

Александр

Звук шагов отдаётся эхом в коридорах. Верхние этажи отеля Роял охвачены холодом и мраком. Здесь не встретить ни единой живой души. Только тени, тени… В углах и под потолком в пустых, занавешенных непрозрачными шторами номерах. Они корчатся, шелестят кожаными крыльями. В это время суток весь остальной мир оживает и начинает бурлить, благословлённый солнцем. Вампиры же слабы после рассвета. Они прячутся в укромных местах, таких как это, и пережидают день, чтобы ночью снова выйти на охоту.

Но я здесь не для того, чтобы прятаться. Высшим вампирам, вроде меня, не страшно ни солнце, ни даже любое из самых разрушительных человеческих орудий. Мы больше боимся скуки. Ведь когда ты живёшь сотни лет, скука — это самый страшный твой враг, самое ужасное проклятье. Я пришёл в этот дворец, отстроенный цареубийцами и безбожниками, чтобы принять участие в очередном заседании Синклита — совета глав вампирских кланов.

— Александр! — раскатистый голос Георгия звучит точно гром.

Я замедляю шаг. Мой верный друг и соратник нагоняет меня и приветственно склоняет голову. Георгий