Тая расправила поникшие было плечи и выпорхнула на пустой перрон. Следом из вагонов первого и второго класса повалил народ — кто в чиновничьих шинелях, кто в военных мундирах, кто скромно в собольих, еще не по сезону одетых шубках. Суета, толкотня, вой сирен на правительственных автомобилях, выехавших прямо к маглеву, злое тяфканье сигналов на машинах с родовыми гербами. Через неделю в городе юбилей — десять лет магтехграду, и публики из Санкт-Петербурга принесло много: сюда сама императрица должна пожаловать на празднества — перерезать ленточку на открытии новых корпусов Российского императорского научно-исследовательского института маготехнологий имени Потемкина. Из вагонов третьего класса, кроме Таи и ОТК Дремы никто не вышел. ОТК огляделся и быстро ввинтился в толпу, исчезая среди людей. Тая же в компании дежурного по станции жандарма, слегка ошалевшего от кутерьмы, осталась ждать, пока схлынет прочь эта людская пена — ей надо мысли в кучу собрать и злость угомонить: клялась же себе, что не вернется сюда ни за что.

Быстро темнело, словно тьма ждала её и стремилась показать себя во всей красе. В домах загорались огоньки в окнах. Возвращение в Змеегорск, как удар под дых. Знакомый с детства смолистый воздух. Ряд домов, которые ты помнишь до последней трещинки. Люди. Знакомые. Они скользят по тебе чужим взглядом, не узнавая, а ты их помнишь. Просто они остались тут, а ты уехала, посмела вырасти и вернулась.

Вот как можно бояться города, скучать по нему до одури, до повторяющихся снов, где ты счастлива, и при этом ненавидеть город. «Это какая-то патология, Асюша.» — сказал бы Кошкин. Она никогда и не говорила ему, что нормальная.

Автобусы уже не ходили, о чем её любезно предупредил жандарм в голубом мундире. Несмотря на откровенную осеннюю прохладу, он еще не спешил надевать шинель. Тая уверено направилась к стоянке такси — там еще стояли две машины. Стоило только назвать адрес, как водители такси с эмблемой «Словицы» на дверцах отказались её везти. Даже робкое предложение оплатить дорогу туда и обратно не сработало.

Заметив, как Тая полезла в походник искать телефоны для вызова такси, один из водил снизошел и объяснил ей:

— В гетто ни за что не повезут. Даже днем — дураков нет.

Откуда в приличный Змеегорск залетело это слово, Тая так и не поняла. Не трущобы — гетто. Почти как резервация. Однако.

Придется идти пешком — тревожить дедушку она не будет. Поздно уже, да и он намекал в письме, что не очень себя хорошо чувствует. Если уж её стойкий дедушка так о себе говорил, значит, дело плохо. Он даже с птичьим гриппом умудрялся выходить на службу, ведь эксперименты в его лаборатории не остановить. Дорогу Тая знала — она с детства проживала в этом городке, когда еще в нем не было улиц, а только номера домов. Теперь же к… гетто вел проспект Науки, через когда-то первозданный лес шли улочки с пятиэтажными домами, а в центре у озера торчали высотки делового центра, между которыми стыдливо спрятались новехонькие мэрия, полицейский участок и Зал дворянского собрания. Интересно, в озере еще живет русалка, про которую тайком на вечерних посиделках рассказывали легенды, что она исцеляет сердца? Или наступающий на Круглое озеро город прогнал её прочь.

Ветра не было, а Тая привыкла, что городок всегда был открыт ветрам. Они дули постоянно, вылизывая улочки городка, как леденец. В конце зимы тротуары из-за этого превращались в сплошной ледяной каток, с которым не справлялись многочисленные дворники.

Тая бодро оставила позади старый центр — новый уходил направо, в низинку, когда ей нужно было вверх в холмы, куда шла разбитая, ничуть не изменившаяся за десять лет дорога. Вдалеке маяком светились огоньки одноэтажных домов — поселок, построенный специально для приезжавших на лечение магмодов. Тая читала о нем в газетах. Только там не писали о ненависти местных к магмодам. Черные громады исследовательских центров прятались в темноте за защитными плетениями — иногда из оставшихся «горячих» очагов прошлых боев еще прилетали отголоски чего-нибудь смертельного. Открытое небо над головой удивляло Таю и немного пугало. Шуршал гравий под подошвами осенних ботинок — Тая шла по обочине, тротуары тут так и не удосужились сделать. Можно было сократить путь через лес — туда вела уютная тропка, сейчас усеянная желтыми листьями берез, но с Змеегорским лесом у Таи были натянутые отношения. Лучше прогуляться подольше, вдоль технических цехов, гаражей и почему-то разрушенного кирзавода, чем через лес.

Фонари светили через один, не в силах разогнать приветствующую Таю тьму. Вырывавшийся изо рта парок обещал резкое похолодание. Главное, успеть до снега вырваться из города. Тая всяко это успеет. Снег не застигнет её врасплох.

Дорога была пуста: ни машин, ни прохожих. Видать, действительно от поселка магмодов старались держаться подальше. Странное, липкое ощущение чужого взгляда все равно не отпускало Таю. Словно сама тьма или лес смотрели на неё. Рюкзак почти не оттягивал плечо — Тая приехала налегке. Новые ботинки почти не натирали. Откуда-то налетевший ветер только игрался отросшими ниже плеч волосами, уговаривая заплести их в косу, но ни за что! Уж лучше она подстрижется, хоть Павел вновь будет ругаться.

Откуда-то доносилась колыбельная отчаянно фальшивящим мужским голосом:

— Баю-баюшки-баю, не ложися на краю…

Тая быстро прошла мимо полицейского патруля — машину городовые спрятали за кирпичной стенкой автобусной остановки. Два заинтересованных мужских взгляда долго еще провожали Таю в темноте, словно на её спине висела мишень. Колыбельная, звучавшая по радио из патрульной машины, стихла. Раздался стук закрываемых дверей, шорох шин, и Тая только усилием воли не сиганула с обочины в спасительную темноту пустыря.

Мимо, обгоняя Таю, проехал пафосный внедорожник «Руссо-балт» с эмблемой службы безопасности на дверцах. Он внезапно мигнул красными задними фонарями и остановился на обочине. Только этого не хватало! Тая прикинула пути отступления: через отбойник вниз в овраг, потом по почти разобранным железнодорожным путям мимо кирпичного завода вверх в холмы — до дома еще пара километров оставалась. Бегом минут за десять уложится. Она заставила себя медленно идти к автомобилю — безопасников она не боится, хотя нервы ни к черту, надо заметить! Это все Змеегорск виноват. Тьма нашептывала, что все хорошо. Плохо уже не будет. Тая с ней была согласна — она уже тут, хуже точно быть не может.

Из внедорожника вышел высокий худой мужчина в черной цивильной одежде: узкие джинсы, явно