- Для чего ты вызвал меня, Светлый лад-лэд? - с этим вопросом в дверях администрации появился лейб-лекарь Тико Тони.

- Профессор, я прошу тебя осмотреть это тело. Меня интересует, от чего наступила смерть?

- Ну что ж, посмотрим, посмотрим...- склонился над трупом Тико Тони.- Очень знакомые признаки! А ну-ка, молодые люди, давайте снимем с него одежду.

Последняя фраза относилась к Джою и Пете. Те без особого желания, но всё-таки принялись помогать лекарю.

- Что ж, дальше можно не раздевать,- сказал профессор, как только была снята курточка.- Так я и предполагал. Обрати внимание, Светлый лад-лэд, вот на это приспособление, что закреплено у этого человека на предплечье. Вот эта маленькая и вполне безобидная на вид коробочка на самом деле есть очень подлое оружие. Внутри неё находится очень упругая пружина, с помощью которой на тридцать-сорок шагов совершенно бесшумно выстреливаются тонкие иголочки, смазанные сильнейшим ядом, сырьём для которого послужили выделения слюнных желёз синего паука с тропического острова Тейдет. Точно такая же игла торчит в запястье правой руки осматриваемого тела. Несколько удивляет положение илы и угол, под которым она воткнута в тело. Можно предположить, что выстреливаемая игла была несколько погнута, отчего траектория её полёта оказалась непредсказуемой для стрелявшего.

Одесса,

лакината 8855 года

После дня, проведённого в суете и хлопотах, несказанное удовольствие - скакать на Буцефале по вылизанному океаном берегу, подставляя разгорячённое лицо солёному бризу. Застоявшийся скакун, радостно всхрапывая, мчит что есть духа по мокрому песку, а ветер сдувает все заботы и тревоги, делая голову лёгкой, а мысли - радостными.

На обратном пути Буцефал уже привычно завернул к облюбованной мною лагуне, где я обычно купался после прогулки. Я выпрыгнул из седла и сбросил одежду. Рик бдительно стал на страже подле неё, зорко оглядывая окрестности и грозно фыркая, чтобы отпугнуть всякого, кто позарится на вещи хозяина. Правда, место здесь абсолютно безлюдное, пугать совершенно некого, и единственный результат этого фырканья - его слюни на моей курточке. Но не станешь же бранить преданное животное за излишнее усердие! Так что с мокрой курточкой приходилось мириться.